По завершении фильма Досталя «Раскол» канал «Культура» устроил обсуждение с историками и попами. На удивление адекватное. Попы почти не настаивали на опровержении тезиса, ими же и озвученноого, что «все нонконформисты, судя по фильму, оказались в стане староверов, а все конформисты — в лоне церкви». Так чего возражать? — Так и есть.
От историков был Рудольф Пихоя — очередной знакомкц, показанный ящиком. Пихоя был деканом истфака Уральского Университета (УрГУ), чьи спичи и, не побоюсь этого слова, гэги (или шутки, тогда слово «гэги» не знали), были любимы студентами. Уж не помню кто и как меня, первокурсника биофака, вывел на Пихою (кто-то из знакомых студенток с истфака), но с его лёгкой руки я какое-то время читал историю религий на курсах для старшеклассников при Универе, которые назывались то ли «Академией», то ли ещё как… не помню, давно это было, четверть века прошло, помню лишь, что на мои лекции по исламу и студенты истфака приходили… А ещё он судил мой дебют в качестве танцора 🙂
А что касается фильма «Раскол», то фильм хороший (для исторического сериала), много современных параллелей припущено (шоб не расслаблялись, суки (и это правильно)), и вообще полезный, потому что познавательный. По крайней мере для меня — я не большой спец в истории этого периода. И попов на место ставит, что тоже правильно. Потому как расслабились. И оборзели за последние 400 лет конформизма. Нет, только по отношению к властям они конформисты, а паству с её грехами и сейчас готовы бы жечь живьём на кострах, дай лишь волю…

Ведьма становится настоящей ведьмой только после инициации. Если инициации нет, ведьма потенциальная может и помереть потенциальной, так и не став ведьмой. Что же является ведьмовской инициацией? Любовь! Нет, не так — несчастная любовь!
Собственно, можно раскрывать, а можно и не раскрывать тему. И так всё понятно — женское начало на максимуме пробуждённых возможностей, эмоции — на максимуме возможностей нереализованных, гормоны заливают мозги, страсть отключает остальное.
Это ни хорошо и ни плохо, это просто факт. Ведьма рождается в горниле страстей. И страстей нешуточных, потому что ведьма — женщина живая, энергетически одарённая, эмоционально богатая. Она такой родилась. Но несчастная любовь может сделать из неё ведьму при одном условии: она найдёт нужный для себя выход и направит высвобождаемую энергию в предназначенное для этого русло — в собственную трансформацию. Для этого нужны: либо другая ведьма (ведьмак), либо неординарный ум и информация, либо редчайшее стечение обстоятельств. Иногда всё вместе. А иногда — ничего, и тогда потенциальная ведьма превращается в страшного монстра, поедающего изнутри и себя, и окружающих. Она не ведьма, нашедшая свой путь, она грымза, портящая всем жизнь. Первая может и новую любовь обрести, вторая — никогда. Ягода может быть мягкой и от спелости, и от гнили. В этом и разница.
Если помните фильм «Иствикские ведьмы», то прекрасный пример «грымзы» — жена мэра, кликуша и святоша, которая боролась с ведьмами реализовавшимися… Такие обычно уходят в «эзотерику», призывая всех к любви (непонятно какой) или становятся религиозными фанатками…. или просто стервами по жизни.

Был фильм с таким названием. Хорошее название.
А есть ещё невыносимая лёгкость идиота.
«Я знаю только то, что ничего не знаю,» — так говорил Сократ. Вот только вторую часть изречения почему-то опускают, а Сократ продолжал: «Но другие не знают и этого!».
К чему я это? Сегодня слушал вторую лекцию Тер-Минасовой на «Культуре» (Academia) о языке. Советую — посмотрите, не пожалеете. И обе части. Сегодня она говорила, в частности, о несовпадениях в культурных контекстах, так сказать, о «сложностях перевода» и привела замечательный пример с английским of course.
В школе нас учили, что это слово означает «конечно», но не учили, что в современном английском оно используется только тогда, когда хотят обидеть собеседника, передавая ему следующий контекст: «Да конечно же, ты что, дурак? Не понимаешь?». Я, окончив обычную школу тоже поначалу постоянно использовал of course, но постепенно, начав общаться с носителями языка, перестал. Мне никто ничего не объяснял, просто я чувствовал, что люди вздрагивают, и сами никогда of course не употребляют. Употребляют really, shure, но не of course. И я перестал. А про негативный окрас этой фразы узнал только сегодня, из ящика.
К чему это я? О чём?
Да совсем о другом, на самом деле.
Всегда завидовал людям, которые трещали на иностранных языках, делая жуткие ошибки, с кондовым русским акцентом, используя калькированный перевод типа задорновского «Вич клок?» вместо «Вот из э тайм?». Завидовал не ошибкам, а невыносимой лёгкости, с которой они раскрывали рот и спикали, спикали, парлекали и шпрехали. Я же, с неплохой словарной базой, заикался и каждую фразу проговаривал в уме, просчитывая инфинитивы во временах и вспоминая знакомые обороты, чтобы «вич клок» не выпустить…
Люди, которые «не заморачивались», в последствии шли двумя путями: одни обезъянничали и перенимали разговорную речь с её идиомами, постепенно говоря всё лучше и лучше (да и я так же), а другие были настолько далеки от подобных глупостей, что так и продолжали по-русски «зэкать» и «вичклокать», хотя и нарабатывали словарный запас (выступление Мутко в Олимпийском комитете слушали?).
Вообще для меня эта тема «лёгкости» давно знакома. И не только в лингвистике. В актёрском мастерстве то же самое. Я пришёл в актёрскую школу поздно, с университетской базой, тоннами прочитанных статей по театроведению, десятками просмотренных спектаклей и рецензий на них, с работами по психофизиологии актёрского творчества, методиками актёрских тренингов… А рядом со мной оказались вчерашние школьники без мозгов, но с амбициями, и они Станиславского не читали, не говоря уже о Бруке и Грофе. Они выдавали «на гора» переигрыши и наигрыши, наивность и банальность, не зная, что это так называется и ни с чем свою игру не сопоставляя. Я на них смотрел и… завидовал. Завидовал этой «невыносимой лёгкости идиота», не отягощённого «горем от ума», завидовал их внутреннему праву на ошибку, о которой они и не подозревали, свободе от лишней информации, которая мне мешала почувствовать себя свободным… Мне многие говорили тогда, что умный актёр — это плохо. Лучше дурак, но талантливый. Свобода приходила ко мне в тех областях, где мне не мешали «мозги» — в пластике и в голосе. Там я мог «взлететь» над своей башкой и сделать что-то интересное. Наверное, потому что мало что об этом читал, или, вернее, мало что из прочитанного понял 🙂
Так что… невыносимая лёгкость идиота — не всегда невыносима! А «многия знания — многия печали»…
Позже я в этом много раз убеждался и в другом ракурсе бытия — когда встречал начитанных «эзотериков», готовых порассуждать о «Пути», о Духе, о практиках медитаций… но я видел, что слов много, а путь и не начинался — тропинка в книжках потерялась…
Вывод: голова — предмет нужный, но отнюдь не всегда. Иногда это «предмет тёмный и исследованию не подлежит», и о нём полезно забыть.

Статья о «денисовском человеке» или «человеке алтайском» с далеко идущими и сенсационными выкладками. Цитата для затравки:

«Я вспоминаю, что это классическая реакция палеоантропологов на обнаружение новых эволюционных ветвей человечества. Когда в XIX веке в Германии нашли первый череп неандертальца, его приняли за «монголоидного русского казака-дегенерата». »

Если честно, то после Аркаима и всей тины, вокруг него плавающей, я с большой осторожностью отношусь ко всем «сенсационным открытиям» последнего времени. А автор, журналист Константинов, падок на подобное, почему и забанен мною в сообществе «Друзей Аркаима». Ещё бы и другого ценителя Аркаима, журналиста испанского как-нибудь заткнуть, с его рассказами о том, что городов и сёл южнее Москвы нет, люди живут как цыгане, остановиться негде и никто не говорит по-английски, только по-русски. Это я цитирую своего испанского гостя, Карлоса, который подвергся какой-то странной амнезии и не помнит ни магнитогорского аэропорта, ни комфортного номера и питания, ни англоязычного сервиса у меня, ни даже того, что его спутница из просвещённой Барселоны, а вовсе не деревенский татарин из русской степи, владела только языком родным и по-аглицки не говорила. Ну, да хрен с ним, журналисты, они и в Африке журналисты — народ гнилой и брехливый.

Вторая историческая тема — начавшийся сегодня на канале «Культура» 20-серийный сериал «Раскол» Досталя — о временах никоновской реформы. Сейчас смотрю премьерный эфир.

Просто как специально и на том же канале этот фильм показали.
Словно для сравнения с Бекмамбетовскими «выкрутасами» — та же тема сверхвозможностей, кинотрюков, сказочного сюжета («Дозоры», «Особо опасен с А. Джоли, «Чёрная молния» и т.д.).
Что называется — почувствуйте разницу. И сценарий с сюрпризом, и сюжет не только на трюках, и актёрам поиграть дадено — Уилл Смит очень хорош в роли пьяницы-супергероя! Фильм не шедевральный, но … золотой гвоздик Уилла Смита сидит в прочном табурете, продуманном и надёжном. И удобном — с хорошим юмором и моментами для слёзоотделения (высший пилотаж когда всё вместе!). Над этой продуманностью можно ёрничать, но результат-то хорош! Это и называется «профессиональная работа»! Учись, Тимур!

В процессе просмотра.
Не могу отделаться от ощущения, что это очередной римейк «Иронии судьбы» — Надя с акцентом (Йовович вместо Брыльски), Хабенский, который уже снимался во второй «Иронии», разрывы перед свадьбой (Ургант-Ипполит, Хабенский-Лукашин)…
Второй раз в кино увидел своего сокурсника по театралке, Борьку Вернигорова. Продавец арбузов в эпизоде. У парня были задатки Крамарова, но клоунская школа мастера нашего, Петрова, шансов ему не оставила. Теперь арбузы продаём… пусть и в проекте Бекмамбетова. А вообще талантливые ребята на курсе были, но максимального успеха добилась Лика Рулла — звезда Киркоровского мюзикла «Чикаго», а потом и «Мамма миа». Была одна гениальная девчонка, Светка Лысенкова, но она в Ростове, там же, где и Вернигоров, широкой публике неизвестна. А жаль! Суперская комедийная (и не только) актриса! (По крайней мере была). От Бога! Но таких даже петровым испортить трудно.
О чём это я?
Да не знаю. Фильм смотреть скучно, вот и… От проекта, где Йовович-Ургант-Хабенский ждал чего-то большего, а они тоже… арбузы продают. Золотые гвоздики в гнилой табуретке. Если мастер умеет табуретки делать, то ему золотые гвоздики не нужны, а если руки из задницы, то никакие Йовович-гвоздики не помогут — табуретка рассыпется. Понты это. Бекмамбетовские понты — могу Йовович снять, легко. По той же схеме в «Анжи» футболистов покупают — бабки есть, почему бы в гнилой табурет золотых гвоздиков не вколотить? Да вот как-то почему-то табуреты на стульчак похожи. А когда стульчак рушится, седок не просто на землю падает, а…
В общем, как-то грустно всё и с отечественным кино, и с отечественным футболом. И тем более с отечественными фильмами про отечественный футбол….