Ночью вода приветливо журчала в кранах — лучшей колыбельной не придумать! Мы с Блейком проснулись, позавтракали, я затопил печь и прибрал с улицы обрезки труб, вытащил из дома и установил размороженные шланги, а сам отправился в магазин. Вернулся, а дом встретил меня… тишиной. Никакого журчания в кранах, мёртвое безмолвие в кранах. Кинулся проверять — тонкая струйка воды была признаком того, что не всё потеряно — труба не замёрзла. Но почему такой напор? Ещё утром он сворачивал смесители. Побежал на двор проверять — протечка? Опять мой мастер-ломастер что-то сделал не так, ведь это из-за него трубы перемерзали — он умудрился наличники поставить аккурат на резиновый шланг, хоть я и предупреждал его, чтобы был поосторожнее, не наступал на него. Вообще, «мастер» — тот ещё кадр — из разряда: сначала сделаю, а потом подумаю. И переделывает по нескольку раз. Это такие, как он, плюют на защиту от дурака и вколачивают детали в ракетоносители, от которых те потом падают. Он варил полипропиленовую трубу рядом с занавеской для душа: «Осторожно, прожжёте!» — «Нет, я вижу… Ой, прожёг!», «Не давите на стекло, треснет!» — «Я осторожно… Ой, треснуло!»
Проверил трубы снаружи, открыл яму с кранами — там протечка была, но не такая, чтобы напора совсем не было. Выяснилось, что на этот раз мой мастер не виноват — в деревне какой-то дурак трубу порвал, трассу ремонтировали. Всё время, что шёл ремонт, я с ужасом ждал, что вот сейчас тонкая струйка затихнет окончательно и… снова менять водопровод? На этот раз пронесло. До следующего… дурака.

Новости кратко. Блейк лечится в доме — у него сорванный коготь и жар. У меня — три дня с перемёрзшим водопроводом и замена оного в метель и мороз. Кто не знает что это такое, тому не понять… Но всё уже закончилось, щас отлежусь, попробую доползти до душа.
Это вкратце. И так же коротко: спаси нас от дураков, Господи!

Блейк, кажется, входит во вкус жизни в доме — боюсь мне его уже на улицу не вернуть…

Провинция давно подвергается отрицательной селекции, но некоторые орки орчее других — менты, приставы и… работники электросетей. Первые сильные морозы (ниже 20) в декабре и… плановые (!!!) замены столбов. Короче, на весь день сегодня электричество отключили. И это при том, что половина насаеления сидит на электроотоплении. Даже «белые люди» в центре посёлка, где есть центральное отопление, и те в обнимку с обогревателями живут. А я сегодня в кои-то веки решил отоспаться — покормив собаку, позавтракав сам и растопив печку, завалился спать дальше. Расслабился и вот результат — проснулся в холодном доме — печка почти прогорела, обогреватели ледяные, света нет.
Позвонил местным — говорят, всё нормально, вечером свет дадут, это они столбы меняют. «Нормально»!
Но ничего не поделаешь. Сразу нашлись дела: перенёс кнопку звонка на калитку, отдраил унитаз, а потом меня Блейк позвал: уронил новую игрушку за забор, сам достать не может. Игрушку, кстати, пришлось купить вчера в городе К., потому что свой любимый мячик пёс протерял где-то на огороде, потом прошли снегопады и, сколько я ни искал его (ходил как дурак с метёлкой, огород подметал) — так и не нашёл. Новая игрушка — маленький слоник-пищалка так понравилась Блейку, что он её второй день изо рта не выпускает, а тут понадобилось кого-то через забор облаять, вот и выронил. Пришлось доставать тяпку и ею выуживать потерю из сугроба (если соседи не только с метёлкой, но и с тяпкой меня видали — весьма порадовались). На этом я не успокоился — стал тяпать сугроб через забор (не хотелось обходить и в снег лезть) — и точно — откопал наш старый мячик. Он тоже там валялся — а я ведь и там его искал, но, видимо, снегу много намело.
Теперь мы счастливы вдвойне — две игрушки вместо одной!
Блейк, кстати, хитрый манипулятор — я постоянно на него ору, чтобы не лез под топор, когда я с дровами вожусь. Не так давно я обрубал лёд с очередной чушки и льдинка в нос залетела — сильно чихнул. Блейк подошёл, лизнул меня в нос, а я так растрогался, что не стал отгонять от топора, тот фишку просёк и теперь, стоит мне наклониться за поленом, норовит подойти и лизнуть меня в лицо, чтоб не прогонял. Ну как на такого сердиться?
P.-S.: за бортом уже -26…

Спал два часа. Готовился к поездке в город — согревал дом впрок, потому что на дворе — метель. Для этого начал топить две печки. Вторая — очень капризная, поэтому решил ублажить её горящими угольками из первой. Нести нужно было по коврам — очень опасно. И тут я «вспомнил» как это делалось в старину (откуда я это «помню» — ума не приложу). Так вот, в больших домах и дворцах горящий уголь из специальной печи разносили по другим печам и каминам. Несли обычно два человека — один расчищал путь и следил за безопасностью, второй нёс особый металлический совок с двумя ручками крокодилом с захлопывающейся крышкой. Иногда помощник держал под совком ведро. Я и впрямь не знаю откуда я это знаю, но поступил именно так, правда, с обычным совком. Ведро страховало. Потом тем же маршрутом таскал прокалённые в одной печке дрова в другую. В общем, лёг в три ночи, проснулся в пять — утром это назвать язык не поворачивается.
Помимо печек занимался и ремонтом — у вилки обогревателя вдруг начал западать один штырь (а мне его меняли пару месяцев назад — прежний сгорел ещё в индюшатнике, не вынес бесперебойной работы в морозы). При замене мастер прикрутил новую вилку, но, как я вчера выяснил, забыл закрутить сам штырь (он на резьбе ввинчивается). Шуточки — я собирался оставлять обогреватель в пустом доме!
Вообще не устаю удивляться поголовному непрофессионализму нашего народа: электрики не знают как собрать вилку, ветеринары не знают о кокцидозе, на лесопилке впервые слышат, что есть такое слово «горбыль», а обрезь и обрезки — не одно и то же, да ещё и с языком проблемы — сегодня на остановке ко мне подошла бабуся страшного вида в плюшевой шубе и начала что-то мне говорить. Я на всякий случай сказал «нет», а потом стал прислушиваться — бабка пошла по другим людям. «СЕмашки, купите сЕмашки!» — это были «семечки» в её исполнении. Я вижу её на остановке в городе К. не в первый раз, у неё это постоянная работа, но выучить единственное слово, которое её, старую дуру, кормит, не судьба. Вспомнил другую вокзальную торговку, продававшую клеёнку в переходе, которая истошно вопила: «Не мну! Не мну… не мну-чая-ся-ся!» (это было «немнущаяся»). А ещё вспомнил как я зверствовал на телефоне доверия, куда звонили люди с проблемами: «Они вам звонЯт, а не звОнят!!! Это — ваше рабочее слово, кто не выучится говорить правильно — уволю за профнепригодность!». На стенах висели плакаты с правильными ударениями всех форм слова. Одну даму я реально уволил, в конце концов проблема была решена.
Но, если честно, торговки семечками и клеёнкой меня мало волнуют, а вот электрики или врачи… докторша прописала мне лекарство. Не какое-то редкое, а то, что она прописывает всем больным по её специальности ежедневно уже много лет. Я задал вопрос — как принимать — до или после еды? «Да как хотите, пейте и всё,» — сказала она мне тогда. Прошло 2 месяца, вдруг на очередном приёме она начала читать мне подробную лекцию о том, почему нужно принимать именно это лекарство натощак за час до еды. Ура! Она это тоже узнала! «Тоже», потому что я 2 месяца назад всё же выяснил правила приёма лекарства в интернете. Врачиху же вообще мало волновали болезни и симптомы, зато она регулярно таскает меня к заведующему, утверждая, что они не должны мною вообще заниматься, потому что у меня временная прописка и лечиться я должен у себя в деревне, по месту постоянной (где вообще нет специалистов), а не рваться в областной центр. Она разве что «Понаехали тут!» не кричала, хотя могла бы. У них в заведении этого можно было ожидать, вот что там висит на дверях в процедурке:

Пару недель назад я заикнулся о том, не пора ли уменьшить дозировку лекарства, которое даёт массу побочных эффектов — мадам закатила истерику по поводу того, что всякие понаехавшие, которых тут и быть не должно, будут указывать дипломированным специалистам, ну и так далее… Мадам ушла в отпуск, меня взял заведующий отделением и первое, что он сказал: «Вы с ума сошли — в таких дозах этот препарат кушать?», — и уменьшил его в полтора раза. Вполне возможно, что дипломированная лекарша ещё лет через 20 работы выучит способы приёма и дозировки своего основного лекарства, а к пенсии, если повезёт её пациентам и ещё какой-нибудь второй препарат изучит… (хотя вряд ли).
Кстати, я каждую неделю катаюсь с двумя пересадками и трачу по 8 часов на дорогу в город только для того, чтобы высидеть очередь и расписаться в получении того самого препарата, это и есть всё лечение в этой клинике. Но есть ещё и два других заведения, они расположены на окраинах, в разных концах огромного города (поближе к кладбищам) и там тоже живут свои тараканы. В одном, к примеру, врач на приёме занимается в основном не писаниной (как обычно), а рукоделием: чистые листы из конца истории болезни зачем-то открепляются от скрепок, делятся пополам, потом отрываются по линейке и склеиваются с листами в начале истории болезни клеем (клей сушится дыханием врача — хорошо хоть она не клейстер в кастрюльке варит как раньше). Только после этого на склеенных листах делаются какие-то записи ручкой (хорошо хоть не химическим карандашом и не пером). В коридоре при этом — многочасовая очередь из «понаехавших», а за соседним столом зачем-то располагаются два предмета мебели — компьютер и медсестра, которая, видимо, получает деньги за удачно сошедшийся пасьянс. Потому что не только писаниной, но и рукоделием ей заниматься не доверяют — видимо, это прерогатива дипломированных врачей, их, видимо, 7 лет в мединститутах именно этому учат, не в пример сёстрам, которые — лимита и, в общем, те же «понаехавшие».
В третьем месте свои «тараканы», но все какие-то очень знакомые. И всюду они плодятся. И чем дальше, тем больше. И чем больше, тем всё более знакомые. И имя им легион совок. Не с крышечкой для угля как в былые времена, а тупо совок. Совок без крыши.
В Москве вон начали медицину оптимизировать и с тараканами бороться, так дипломированные эскулапы визг подняли: «сокращают!». Да туда вам и дорога — в провинции, конечно, страшновастенько с медициной, но и в столице немногим лучше — лечились, знаем — а денег москвичи кушают не в пример провинциалам. Сокращать бездельников — пусть идут клеёнкой в переходах торговать, глядишь выговаривать «немнущаяся» смогут — всё же с высшим образованием, не семашками же торговать, этим пусть «понаехавшие» занимаются, так уж и быть.

Золух — это я. От золы и грязных дров кожа рук превратилась в наждачную бумагу. И рабочие перчатки не защищают, хотя я и стираю их каждый день. Перебрал разные кремы для рук, но они действуют недолго, потому что ещё и мыть руки приходится постоянно. От мыла давно отказался — сушит, фэйри лучше, но тоже ничего хорошего. Вчера до полуночи скоблил кожу, а с утра решил защищаться капитально — намазав руки кремом, надел сначала резиновые, а уж потом — рабочие перчатки . И на кухне тоже в резиновых перчатках возился, чтобы руки не мочить: стирал, готовил и посуду мыл в них. Хватило меня на полдня, потом устал их снимать-надевать, опять кожа сухая от воды, Внутреннее радио смеётся: «Мыло-мочало, начинай сначала».
А вообще легко смеяться над чужими глупостями, когда и своих хватает (особливо с устатку, когда котелок уже не варит). Так я недавно гвоздями сетку к забору приколачивал. Прислонил её к забору и приколачиваю. Один гвоздь, второй, десятый… и вдруг гвозди гнуться начали — один гвоздь, второй, десятый… Ох я и ругался на енти гвозди, пока сетку не отогнул и не увидел, что в металлические петли колочу! И чего бы раньше не посмотреть, так нет же — упорство и труд всё перетрут! (Внутреннее радио: «Гвозди гнут!»).
А вчера я по воду не на колодец пошёл, а на родник, что бьёт на участке у прежних хозяев (оказывается, они теперь почти по соседству живут). Родник тоже в колодец прибран, но не в глубокий и там вОрота для ведра нет, можно просто нагнуться и ведром воду зачерпнуть. У всех колодцев одна беда — вода всегда проливается вокруг и замерзает, очень скользко бывает. Я долго вставал, чтобы не поскользнуться, потом канистру устанавливал, воронку с чопиком-щепкой (чтобы вода быстро заливалась), наконец взялся за ведро, чтобы встать коленями на бортик низкого колодца, перегнуться и дотянуться до воды ведром. И вот я наконец дотянулся, ведром воду зачерпнул и уже начал его подымать, как… Нужно сказать, что специально я по воду не хожу — некогда. Обычно беру с собой ведёрную канистру в магазин, нагружаюсь продуктами и уже на обратном пути воду набираю. А гружусь я в рюкзак (он у меня большой, килограмм 20 всякой всячины в него влазит), вот и вчера ведро картошки вошло, несколько кило лапши, молочка разная, стиральные порошки, хлеб и ещё что-то. Всё это и прилетело мне по затылку, когда я в колодец нагнулся. Как я со страху взбрыкнул — не знаю, но мы с рюкзаком и ведром в колодец не сверзились, я соскочил на лёд, ботинки разъехались, я грохнулся, ведро с водой где-то над головой просвистело, а рюкзак и канистра разлетелись в разные стороны. В общем, почти не облился и почти не ударился, хорошо хоть не нырнул, а всё потому, что к вечеру, когда гружёным пёрся из магазина, слушая по радио песенку «я — маленькая лошадка и мне живётся несладко…», снимать рюкзак уже сил не было — лишние движения, лишние трудозатраты, а я уже усвоил, что терпение и труд не всё перетрут.
Кстати, о песенках. Когда я сижу у печки, пытаясь разжечь обляденевшие дрова, внутреннее радио обычно передаёт Линду (я же когда-то ди-джеем на музыкальной станции работал) «Мало огня». Помните такую? Нет — можно тут послушать:

Пойду искать мезим — сегодня была обжираловка, потому что давали гороховый суп с копчёностями и слоёные пирожки с грибами, луком и картошкой. (Внутренне радио передаёт спектакль «Леди Макбет Мценского уезда»: «Поел Борис Тимофеич на ночь грибков… и к утру он умер…». И опера с тем же названием: «Многие, их поевши, помирают…»). В общем, классное у меня радио!

Ну не люблю я дураков и не прощаю. Тем более, что их ко мне словно магнитом притягивает. На Урале есть присказка: «Мудила с Нижнего Тагила». Раньше я думал, что это фигура речи, теперь не уверен. Приехали монтажники из Тагила ставить окна — эдакие двое из ларца, одинаковы с лица — видать, братья или даже близнецы — сколько ни вглядывался, так и не научился их различать (вспомнилась реплика Ксении Стриж про братьев Самойловых из «Агаты Кристи»: «Двое из ларца, одинаковы дерьмо», а ещё как встречались с ними (Самойлвыми) в Ёбурге, а ещё как мой родственник с их (Самойловых) пресс-секретарём сошёлся, с которой мы (Эллочкой-людедочкой) в одной общаге жили, в той же, где и с Ройзманом (ныне мэра ентого Ёбурга), и как у неё (Эллочки) в комнате от запаха мочи глаза резало — это её (Эллочки) дочка так росла, которая и к пяти годам разговаривать не научилась, такого же ребёнка я видел только в детстве у соседки-цыганки, которая (цыганка) тоже (как и Эллочка) была «вся такая эстетка» и которая меня ребёнком впервые на сцену вывела, в качестве подсадки на встрече с артистами московского цирка, которые чесали у нас на гастролях и я задавал вопросы укротителю тигров, который (укротитель) тигров не чесал, потому что они (тигры)… О чём это я?
Ах, да, приехали два мудака из Тагила, заехали в посёлок, позвонили, чтобы дорогу до моего дома узнать, я всё в деталях рассказал, с названием улиц и поворотами, а те… пропали. Полчаса нет, час нет, потом звонят: «Мы стоим у вашего дома!». Вышел — действительно стоят. Стоят двое из ларца, стоят пешком, машины никакой нет. «Мы застряли!» — «Где?» — «А вон там!» — «А зачем вы туда поехали, там никто не ездит, я же сказал по каким улицам ехать?» — «Ну…»
Мимо шла тётка, которая популярно объяснила, что если хотят выехать и до меня доехать, нужно повернуть направо и объехать плохую улицу. Смотрю — отправились к машине, сели в Газель, тронулись и… сразу повернули налево. Опять звонят: «Мы снова застряли!» — «А зачем налево поехали, вам же местная тётка сказала — направо?» — «Ну…». Короче, ещё час добирались, хотя оставалось проехать 100 метров.
Первым желанием было — послать их обратно в чудесный город Тагил чуть далее их чудесного Уралвагонзавода и окна не доверять, но тут подумалось: «А кого взамен пришлют?» и перед глазами встали титры: «Тупой и ещё тупее»…
Как только зашли в дом, я сказал: «Сначала делаем спальню, потом я её запираю и топлю, вы делаете остальные комнаты. Понятно?» — «Да. А ножовка есть?» — «А у вас болгарки нет?» — «Нету». Возвращаюсь с ножовкой — они уже выломали окно в столовой, ровно посреди дома, теперь — хоть топи, хоть утопись. «Вы слышали, что я говорил?» — «А чё?» — и глазами синхронно так хлопают, как клоуны в цирке. Плюнул, ушёл. И тут началось: саморезы кончились, потом — пена монтажная, потом на полипропиленовую трубу встали, чуть не расплющили и без воды меня не оставили, весь дом разворотили, чтобы раму не пилить, кладку порушили, канализационную трубу «случайно» своротили, а ещё выяснилось, что с размерами проёмов просчитались — окна на 20 см короче привезли…
А Блейк, как всегда, «помогал» — утром заставил его поискать (через два забора перемахнул), когда я его на цепь посадил, дверные петли в бане чуть с корнем не вырвал, пришлось рыть в снегу траншею, чтобы добраться до чугунной скобы, в стену бани вколоченной — понадеялся, что бревенчатый венец не выдернет. Сердиться на Блейка долго не могу, тем более, что двуногие идиоты в человечьем обличье куда страшнее — всего несколько дней я радовался, что дом в порядке — сейчас дом снова весь в опилках, штукатурке и пенопласте, в цементе и в пене, мебель перевёрнута, всё разгромлено. Сегодня сил хватило только на то, чтобы прибрать спальню. Однако, несмотря на все старания тагильских братьев, окна работают: если нынче ночью я вставал по будильнику каждые 2 часа и запихивал в печь по охапке дров (прекратил, когда в 4 утра просидел у печки 40 минут, чтобы заставить гореть сырые дрова), то сейчас прошло уже 6 часов, как я к печке не подходил, а в доме тепло! Но за 2 недели я уже успел спалить пол-камаза, всё равно придётся докупать дрова. Лишь бы не оттепель — опять всё мокрое будет, морозы лучше. Как бы ещё эту мысль до сознания местных дровосеков донести? Или не надеяться на сознание, а дождаться декабря?