Сегодня я проснулся от звонка по телефону, где мне пожаловались, что есть подозрение на Кащенко. (Это москвичи говорят про «Кащенко. У других есть свои герои — Агафуровы, Ганнушкины и т.д.).
Потом я узнал про сегодняшний праздник — День психического здоровья.
Потом началось — очередная серия на канале «Культура» о психиатрах, где рассказывали о Филиппе Пинеле, психиатре конца 18 века, который якобы начал освобождать из цепей пациентов психлечебниц. В фильме об этом «подвиге» рассказывалось с придыханием, как о революционном шаге в истории человечества, но почему-то человечество забыло (или постаралось забыть?) о том, что ещё за пять столетий до этого арабы содержали душевнобольных в специальных клиниках, где не только не было цепей и вязок (которые есть до сих пор в НАШЕ ВРЕМЯ и в нашей рашке), но и проводилось их ЛЕЧЕНИЕ фито-терапией, музыкальной терапией, фонтанами и ароматами, диетой и физиотерапией. Подобные сервисы предлагаются в наше время, но отнюдь не для всех, а только для избранных, и только за большие деньги. А бОльшая часть больных до сих пор содержится за решётками, на вязках и под аминозином (неизвестно что хуже). В 21 веке в нашей стране НЕТ психиатрии, есть карательные тюрьмы со средневековыми методиками шоковой и электро-терапией, которые ничего не лечат, просто превращают буйных в овощи. (Всё равно, что кувалдой по голове лечить). Как ни странно, совковая психиатрия, при всех возможностях по заимствованию западного опыта, осталась в своём пещерном состоянии и ни капли никуда не продвинулась — «пограничным» больным могут предложить психотерапию за большие деньги, а неимущим и острым больным предуготовано то же, что и в средние века — медленное убийство, цепи и вязки, насилие, электрошок и аминозин.
А ещё я вспомнил про знакомство с лидером «Партии Дураков», который не скрывал свой диагноз МДП (маниакально-депрессивный психоз) и то, что он два раза в год переселяется «на дурку», а ещё вспомнил про то, что недавно закон о психиатрии как-то вдруг снова видоизменился и вот уже снова «несогласных» и оппозиционно-настроенных блоггеров, молодых людей отправляют против их воли на трёхнедельные «обследования» в психушки… где есть правило — за любое нарушение режима и дисциплины наказывать аминозином… Некоторым хватает и одной дозы, чтобы навечно превратиться в овощ, а уж за три недели подобного «обследования»…
Я знаю о чём говорю.
И я знаю ПОЧЕМУ я всё это ненавижу.
И я знаю Кто это старается сохранить — обоссавшиееся от страха правители и средневековые мракобесы в рясах.

P.-S.:И это факт, что наши психиатры — поголовные зомби, которые после 7 лет обучения настолько задрочены на то, что симптомы исправляются только фармакологией, что об истинном лечении и не задумываются. Был в моей жизни пример, когда, казалось бы, человек имел шанс измениться, научиться — мало того, что он попал молодым по обмену в Штаты, где мог перенять опыт, но — то ли для молодого еврея ниггеры из гетто не показались людьми, то ли последующая работа психотерапевтом в России не дала никаких результатов — когда этот человек, уже оказавшийся в бизнесе (на позиции директора по развитию концерна «Калина»), позвал меня, как бывшего коллегу и зарекомендовавшего себя психолога-практика на работу и поставил мне задачу посредством тренингов обеспечить 100%-ную корпоративную лояльность персонала (читай: чтобы люди работали даром и мечтали умереть в этой фирме), а я послал его к американским бабушкам-вуду, то он очень удивился — человек в его представлении был и остался заводной игрушкой, которую всегда можно скорректировать, если не тренингами (о которых он понятия не имел), то уж лекарствами — точно. Советская (и русская) психиатрия до сих пор стоит на том, что симптомы нужно подавлять медикаментами или электрошоком, чтобы больные не мешали здоровым, и никогда не ставила себе задачей превращение больных в здоровых. Они по-прежнему верят в то, что «голова — предмет тёмный и исследованию не подлежит»…

Оскара вывели и оставили сидеть в полутемном коридорчике между двумя дверями. С тех пор, как он очнулся в холодной машине, прошло довольно долгое время. Какие-то парни, похожие на мясников — здоровые, небритые, в белых халатах с засученными рукавами опять сажали его в машину, но уже в другую, долго заводили мотор. А потом — бесконечная тряска на дребезжащем сиденье — за маленьким квадратом окошка шел дождь, мелькали окна домов, струны проводов, а потом — однообразные столбы мачтовых сосен, почему-то фиолетовые в свете полной луны: сосны, сосны, сосны… И вот теперь он здесь — в странном трехэтажном здании, за которым виднелись все те же сосны…
В двери что-то щелкнуло, повернулось, в коридор проникла зеленовато-матовая полоска света. В проеме помещалась коренастая фигура в таком же белом халате. «Пойдем,» — Оскар встал и покорно шагнул в дверь. Мясник пропустил его, повернул торчащий уголок дверной ручки и… положил в карман. Оскар тупо уставился на кастрированную дверь. Ему показалось это до боли знакомым – точно – его собственная дверь проделала то же самое накануне. Он уже не задавался вопросами где он, что с ним, но это…
(далее…)

Если папа ходит тихо,
Через стенку без дверей,
Если мама ходит громко
По стене и потолку,

Значит мама рассердилась,
Папа где-то наследил,
И готова лезть на стенку,
Чтобы папу не видать.

Если брат не хочет кашу,
Вместо каши стёкла ест,
Значит, мамочка не в форме —
Приготовила говно.

Надо маме влить касторки,
И касторки брату дать —
Если вовремя просрутся,
Папа, может, будет жить.

Если будешь ты героем,
Если будешь на чеку,
То, возможно, из дурдома,
Ты в детдом не попадёшь.