Досужие размышления о самостоятельном изучении татарского.

В западной экранизации чеховской “Чайки” — окна на даче не распахиваются, а поднимаются снизу вверх, конюшня сложена из тёсаного камня, а на заднем плане — горы, не то альпийские, не то шотландские. Да и хрен бы с ними, с окнами и конюшнями, но вот горы… Будь в центральной России горы — была бы другая Россия, будь там море — страна была бы другой и народ тоже. Равнина — плоская земля, горизонт заканчивается на соседнем пригорке, а за ним — тоже обзор на пару вёрст. В горах же можно подняться по склону вверх и увидеть огромные пространства внизу, а жалкие крохотные постройки и дороги становится мелкими и смешными. Величественны только горы и небо над ними. И люди в горах живут разные, разные народы обитают по соседству и на Кавказе, и на Балканах. Жители соседних селений могут говорить на разных языках и молиться разным богам. В России же можно запрячь повозку и месяцами ехать по городам и весям, где в каждой деревне — русские, говорят на русском, других наречий не слыхали и других лиц не видели, разве что татарских. Поэтому другие страны для русского — это что-то из фольклора, “в тридевятом царстве, в тридесятом государстве”, не верю. И моря нет, по которому могут приплыть заморские моряки и купцы, только плоская земля и обзор до соседнего села, которое ничем не отличается от этого. Даже в собственных столицах большая часть населения страны никогда не бывала, что говорить о “заграницах”? Колокольня — самая высокая точка на горизонте, главнее местного начальника никого не видали, разве что великого государя в волшебном ящике. И ничего для русского мужика не меняется за сотни лет — те же ухабы, та же речка с пескарями, тот же нужник за дровяным сараем. За дровяным сараем, господа, а не за каменной конюшней!

Если вы спросите любого биолога, он подтвердит, что любая популяция, вырастающая до определённого размера по своей численности, неизбежно сталкивается с эпидемиями. Это такой предопределённый регуляторный биологический механизм. Так расплодившиеся в хорошие годы лемминги заполняют собой тундру, а потом массово гибнут не столько от бескормицы, сколько от эпидемий и биосфера восстанавливает баланс.
Никакой мистики, только биология, наша и вирусов, бактерий и прочей живности вокруг нас.
Ведь мутации наших микроскопических соседей, как в случае с коронавирусом, имеют для своей прогрессии благодатную почву благодаря скученности и глобализации.
Представим, что этот же тип вируса появился в том же Китае лет двести назад, то он там же и закончился бы, в какой-нибудь деревушке или даже провинции: кто-то бы заболел и выздоровел, кто-то умер, в любом случае популяция выработала бы стадный иммунитет и всё. Но в наше время это нереально: популяция — это не деревушка, а всё глобализованное человечество. Такие болезни, как чума, холера и грипп наносили большой урон человечеству, но эти древние враги стали не так страшны благодаря научному прогрессу, мы научились с ними бороться и предотвращать эпидемии.
Новые вирусы появляются не так часто, самые страшные, как эбола, ВИЧ и ближневосточная пневмония появились относительно недавно, но всё же в прошлом тысячелетии. Сейчас же мир стал ещё более глобализованным, к тому же на скорость мутаций влияет масса антропогенных факторов.
Окружающая нас среда превратилась в огромную вирусную лабораторию, где бесноватые лаборанты то проливают нефть, то распространяют радиацию, то испытывают всё более мощные стандарты связи, а в самой лаборатории барахлит система отопления и вентиляции, а от повышающейся температуры происходят аварии в атмосфере, тают ледники и мерзлота, где тысячелетиями хранились образцы доисторических вирусов и бактерий.
В общем, картина не сулит ничего хорошего и частота появления новых и новых болезней будет только возрастать.
И мне почему-то кажется, что после нынешней пандемии мир уже не вернётся к прежнему образу жизни, а если и вернётся, то ненадолго.
Придётся иным образом выстраивать общественные и производственные модели, менять образ жизни в целом. Думается, что нынешние карантины покажутся нам милыми цветочками, вызывающими чувство умиления и сожаления.

Ленивое и бедное, расплодившееся человечество давно стоит перед проблемой чем кормиться. Планета уже сейчас подошла к пределу своих производственных возможностей, а население продолжает расти, причём растёт оно в беднейших странах Африки и Азии. Там уже сейчас остро стоит проблема голода, но люди продолжают размножаться как саранча.
Чем же питаться человечеству, чтобы выжить? А всем, чего много и что дешевле в производстве: не мясом и рыбой (рыбные запасы океана на грани уничтожения), а бобами и силосом, переработанным в биомассу (генно-модифицированные соевые белки заменяют собой все известные белки, в том числе и животные), дешёвое пальмовое масло заменяет собой все жиры, в том числе и молочные.
Продукция ширпотребного общепита представляет собой имитацию и подделку: дешёвую биомассу обрабатывают красителями и наполнителями, вкусовыми добавками из нефти, с приправой из усилителей вкуса, благодаря которым (в первую очередь глутамату натрия), любое дерьмо кажется вкусным, потому что химия активизирует все вкусовые рецепторы и со временем их притупляет. Кстати, я отказался от покупных продуктов не столько из-за вреда для здоровья, сколько для того, чтобы снова ощущать тончайшие вкусы натуральных продуктов — я гурман.
То, о чём я пишу, не новость. Все всё давно знают, но большая часть населения продолжает жрать колбасу, в которой, согласно техусловиям (то есть официально), мяса можно класть не меньше 6%. (Читаем по буквам: «шести», а не «шестидесяти»). Люди покупают ширпотребную жрачку, ориентируясь только на один показатель: на цену (вкус у всех одинаков, потому что это вкус глутамата и вкусовых добавок). Чем дешевле жрачка, тем больше у неё шансов попасть в желудок. Колбаса, в которой нет мяса, молоко из кокосового масла, которое никогда не выходило из коровы…
Почему бройлеры с птицефабрики вдвое дешевле деревенской курятины? Не только потому, что один работник на конвейере обслуживает в 1000 раз большее поголовье, но и потому, что птички на птицефабриках почти не болеют и не умирают от болезней: они постоянно жрут антибиотики, накапливая их в собственном мясе, а ещё их кормят стимуляторами роста (говорят, что хорошо всему миру известные толстые американские задницы появились именно тогда, когда Америка научилась стимулировать рост куриных ляжек, а американцы начали эти ляжки со стимуляторами жрать).
Но самое страшное, что выбора практически нет, потому что доверять общепиту невозможно. Помнится, в Москве я стал покупать колбасу и сосиски по тройной цене только из-за того, что они якобы были без сои. Но потом комбинат «Велком» проверили и вместо сои нашли там в тех же количествах… нет, не мясо, а манку. Манную крупу. Верить нельзя никому, даже большим сетям, ведь теперь ослятина и конина под видом говядины пропихивают уже не только в русском Ашане, но и в Англии и во Франции.
Даже небольшие сельские заводики тоннами закупают консерванты и вкусозаменители. Мало того, прогресс докатился и до частников: я отдал как-то коптить собственную крольчатину местному мужику с коптильней. В разговоре же с ним выяснил, что он всё мясо несколько дней вымачиввает в… нитритах! Да, в тех самых, что кладут в колбасу, чтобы та имела розовый оттенок!
Но независимых сельхозпроизводителей, небольших фермеров, от которых можно было бы ожидать экологической продукции, становится всё меньше, и это в глобальном масштабе: обществу потребления выгоднее иметь дело с крупными промышленными производствами, ещё лучше — монопольными, чтобы снижать цены и не иметь альтернатив. Отсюда — и европейские бюрократические стандарты, и запреты на частное сельское хозяйство без лицензий (даже капусту с огорода не продать, если нет корочек агронома у владельца грядки), отсюда — запреты в Штатах на собственное воспроизводства семенного материала, все семена должны закупаться у монополий, которые продают генно-модифицированных мутантов. Отечественных фермеров угробит общая политика неблагоприятствования малому бизнесу, а последний гвоздь в коллективный гроб вгонит ВТО, потому что во всём мире фермеров датируют, а у нас — обирают налогами.
Маркировка «био»-продуктов тоже зачастую не соответствует действительности, хотя и повышает цену товара в разы. Этим пользуются ушлые фермеры, которые в крупных городах находят богатеньких…. э-э-э… лентяев, которые готовы платить за экологическую пищу в 10 раз дороже (огурцы по цене говядины их не смущают, говядина же идёт по цене чёрной икры). Но таких немного. Массы готовы жрать только то, что дёшево. И здравый смысл не работает. Ведь несложно посчитать, что фарш из говядины не может стоить в 2 раза дешевле исходного продукта, необработанной говядины, а такие чудеса у нас — на каждом шагу. Никто не хочет думать о том, что тащит себе в рот и чем кормит собственных детей. (Как-то я накормил щенка мясным питанием для детей в возрасте от 8-ми месяцев производства «Нестле» — у щенка чуть не случился анафилактический шок, язык, рот, нос, веки — всё вздулось и тот чуть не задохнулся. А это ведь была просто собака!).
Почему я об этом пишу? Не часто, но иногда в моём ресторанчике, в котором всё только своё и натуральное, появляются небогатые провинциалы, которым некоторые блюда кажутся дорогими. Нет, дорогими не для ресторанов (там эти люди не бывают), они сравнивают цены с ширпотребом:
— У нас пирожки стоят 15 рублей!
Сначала я пытался объяснять, что тесто я ставлю на молоке и масле, без добавления воды, что мясо — это бескостная телятина, что фритюр у меня одноразовый, что мяса в пирожках у меня раза в 3 больше, чем в магазинных, но потом понял, что бесполезно — они хотят жрать дерьмо за 5 копеек, они к нему привыкли. И это одна из причин того, что я не снижаю цены на проживание, чтобы иметь определённый имущественный ценз, потому что готовить дерьмо за 5 копеек я не смогу, а не смогу, потому что не буду. Противно. А люди, которые не любят себя и не уважают свой организм, всегда имеют возможность получить свою пайку за 5 копеек везде, где угодно. Но не у меня.
И ещё. Призрак бродит по Европе, призрак бродит и по Китаю, и по Индии, и по Африке. Этот призрак явился два года назад в Египте и Тунисе, потом режимы Ближнего Востока стали сыпаться как карточный домик. Это призрак продовольственного кризиса. В Египте и Тунисе спусковым крючком послужило резкое подорожание пшеницы, а в 2008 году рисовый кризис чуть не накрыл Юго-Восточную Азию, но они вовремя прекратили экспорт, и крупы подорожали по всему миру. Голод выкосил пару миллионов в Африке, но кто их там считает? — «цивилизованному» миру повезло, что он не скатился тогда в полноценный продовольственный кризис. Но мир до сих пор ходит по краю пропасти. Стоит новой волне кризиса случиться, первое, что сделают страны, производящие жрачку — прекратят её продавать за дутые бумажки. И тогда жрачка станет валютой, а страны, её импортирующие (в том числе и Россия) столкнутся если не с голодом, то с народными бунтами — точно (см. Тунис и Египет). В общем, думайте о том, что вы жрёте, господа! (… пока есть что).

Действительно, религия «позитивизма» так популярна, потому что проста. Проста до примитивности. Именно в этом её сила. Нет ритуалов, нет морали, нет обязательств, сплошная «польза» для последователей. к тому же нет логики, но есть слепая вера в то, что «всё будет хорошо».

Именно поэтому критика позитивизма с точки зрения «чистого разума», логики и анализа не работает (я пробовал).

Противодействие должно быть аналогичным — простым и тупым. (Люди лайкают простые посты в примитвных соцсетях, пипл попроще хавает тупое телевидение, по той же причине выбирает и простые религии).

Итак, просто и тупо опишем для начала постулаты религии позитивизма-эзотеризма, а то, может быть, кто-то не признал свою веру в том, о чём я сейчас разглагольствую?
(далее…)

Начну-ка я новый цикл… не уверен, что название сохранится… пусть будет «Ведьмаческий словарь» (не знаю как это правильнее назвать).
И пусть первой темой будут «фантомы».
В моём представлении (а я не буду ни на какие другие источники ссылаться), «фантом» — это человек, который не совсем себе принадлежит и не совсем свою функцию в этой жизни исполняет.
Это — живое существо, да, это — человек во плоти и крови, но … как бы не совсем. Потому как живёт на Земле недавно, и избывает не собственную карму, а чужую — будь то родительская или чья-то более сильная, вовлёкшая его в свой круг событий. Эти люди — временные во всех отношениях. Увы, и умирают они часто рано — как только программу чужую закончили. Возможно, в следующем рождении они и к своей перейдут.
Я сейчас слова типа «карма» использую в просторечии, чтобы понятнее было, это не значит, что я в теорию кармы верую, но суть близка и во многом понятна.
Люди-фантомы сами по себе безвредны и безопасны, часто милы (именно вам, иначе именно вам и не попались бы), чего нельзя сказать о людях и «кармах», их задействовавших. Они часто становятся инструментами и исполнителями чужой воли или чужих «грехов». На них нельзя обижаться, как на детей, но известно, что именно дети бывают максимально жестокими…
Что следует знать «ведающему» — отличать людей от фантомов и фантомов от людей. Не воспринимать фантомов всерьёз, но и не расслабляться в их присутствии. А лучше всего от фантомов избавляться, как от любых суррогатов и пустышек. Ведь никто не знает, какая (и чья?) матрица их в данный момент использует. Как муляжи. Как манекены. Или призраки.
Фантом приходит и уходит, а жить нужно так, чтобы не было больно за бесцельно прожитых фантомов… 🙂
Я, возможно, покажусь кому-то психом, но мне, если честно, наплевать, а делать записи для «избранных» тупо лень. Вот я и говорю: «Сокрытое видят мудрые, остальные читают».
Читают «Ведьмаческий словарь» или не… читают.
А фантомам, это читающим, я бы посоветовал не расстраиваться и не агрессировать — ну да, вы все умрёте (все мы умрём), ну да, жизнь ваша Личная на этот раз не задалась (со всеми, наверное, случается, сам не помню), и «Мы используем друг друга, чтоб заполнить пустые места» (БГ), но, возможно, дальше будет лучше… если людьми станете. С кем не бывает?

«10 мифов о дауншифтинге» в полном объёме.