У Блейка из пасти пахнет как из вагона-ресторана. Идентичный запах. Почему так пахнет изо рта у собаки никто не знает, а почему так пахнет из ресторана — вопрос риторический.
В продаже появились сигареты «Друг». Раньше я о таких слышал только из фильма «Берегись автомобиля». Дешёвые. С портретом овчарки под крупным заголовком «Инсульт». Купил на пробу. Больше не стану, потому что и у меня изо рта будет пахнуть как из вагона-ресторана.
Недавно узнал про выражение «кусочничать» — именно этим обычно занимаются потаскуны из холодильника. Я когда-то тоже этим грешил, но сейчас — почти нет. Причин две. Первая — у меня в холодильнике обычно нечего таскать — если есть что-то приготовленное, то оно либо съедается сразу, либо отправляется в морозилку. Колбасы я не покупаю, сыр достаю тоже из морозилки для конкретных блюд. Остаётся только сладкое, но тут возникает вторая причина. И возникает внезапно. Ведь с некоторых пор я проживаю на одной жилплощади с инквизитором, сыщиком и занудой, пекущимся о моём здоровье. Все трое помещаются в одном теле, которое практически никогда не спит, особенно если слышны шаги на кухне, тогда это тело прокрадывается туда и все трое следят за мной, причём один из них пускает слюни до пола. Всевидящее око в количестве двух штук зловеще мерцает в темноте и пробирает взглядом насквозь, до спазмов в желудке, так что кусок застревает в глотке в буквальном смысле. Лучшее, что можно придумать — задобрить око, принеся ему жертву (или всучив взятку сыщику с инквизитором). Зануда же готов пожертвовать собственным здоровьем, лишь бы не подвергать опасности моё и уничтожить любое зло на корню. Недавно я прочитал, что шоколад вреден собакам, а у меня как назло завелись шоколадные конфеты. Взятку давать нельзя, жертва некошерная, но именно шуршание фантика и запах шоколада будят в комнатной собачке голодного Цербера. Ага, который чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй — я знаю про кого это написано.
Новые теннисные мячики очень скоро становятся не новыми. Один в полуизгрызанном виде живёт на улице, один, поновее — дома, его нельзя выносить и пачкать в грязи. Я не хотел выдавать ему второй мячик, пока не до конца убит первый, но у собаки вдруг проснулся нюх и он учуял его, лежавшим в пакете, который висел на вешалке в прихожей на высоте моего роста. Пляски вокруг мячика продолжались до тех пор, пока я не сдался и не выдал ему этот второй мяч. Несколько дней он изводил меня с его помощью дома, принося его мне, хотя дома играть запрещено — бегающие сумасшедшие слоны не полезны для интерьера. И он его просто жевал. Сжевал до потери всяческого запаха, так что сегодня мы оба искали мячик почти полчаса. И нашёл его не пёс-ищейка, а я.
Но это не всё. На самом деле в том злополучном пакете был ещё и третий мячик! Помня о том, как был выцыганен второй, я аккуратно завернул мяч в пакет, когда Блейка не было дома и спрятал пакет на высоте выше моего роста в герметично закрывающемся, но нерабочем холодильнике на верхней полке. Спрятал и забыл. А зря. Сегодня я доставал из этого холодильника геркулес, а мимо проходил кто-то с длинным носом. И этот нос учуял что-то знакомое. Я показал псу кукиш и демонстративно ушёл в спальню. И тут началось! Мне лизали лицо, складывали на меня лапы, толкали под руку, когда я сидел за компом и виляли хвостом так, что раскидали по дому сохнущую петрушку. Когда я спрашивал: «Чего ты хочешь? Может, гулять?» — Блейк радостно бежал к двери, а когда я подходил, чтобы эту дверь открыть, он, сбивая меня с ног, кидался к старому холодильнику и, показывая на него носом, начинал сметать хвостом кухонную утварь. Второй мячик, который я ему при этом кидал, игнорировался как факт, чего раньше за собакой никогда не замечалось. Чтобы прекратить мучения (его и свои) я даже смазал собаке нос пахучим кремом (помогает при сухом носе), но это не помогло — кроме нюха есть ещё и память, а долгая память, как пел БГ, хуже, чем сифилис, особенно в узком кругу…
История ещё не закончилась, потому что пёс не выходит на улицу. Он не писал уже полдня. И не верьте после этого гороскопам — вот вам во всей красе упёртый овен (хоть и в собачьей шкуре)!
Никто не замечает, что я надел что-то новое или давно не ношеное, только Блейк. «Какая кепка прикольная, дай понюхать!». Или: «Сними этот капюшон, он меня пугает!». Или: «Вельветовые туфли надел? Они же испачкаются! Ах, ты осторожно? А так? (наступает на туфлю) Я же говорил — испачкаются! И куртку жёлтую! Вон рукав уже грязный! Как где? Протяни руку! (кладёт лапу на рукав) Видишь теперь?». «И, дорогой, постарайся так сильно не брызгаться перед выходом — я чихаю!».
Посмотрел в сети на фотки собак, валяющихся в лужах от жары. Решил и своего сухопутного намочить. На улице это сделать нереально — при виде шланга он убегает в противоположный конец двора и изловить его невозможно — убегает, собака. Поэтому я (ласкаво просимо) пригласил этого упрямого хохла (а это медицинский факт) в дом, показал ему на душ, тут он всё понял, но я уже успел закрыть дверь на защёлку. В душевой поддон он идти отказывался, даже когда я сам туда встал и тащил к себе. Пришлось как в детстве — взять эту малышку на ручки и взгромоздить на поддон. Как только я включил душ, началась форменная паника, он начал выскакивать, но, поскольку было некуда, он попробовал в окно. Прямо через стекло, помидоры с подоконника разлетелись шрапнелью. Но я успел его схватить и зафиксировать. Еле тёплая вода из душа, спокойные слова, поглаживания — мне удалось его всего намочить (про мыть шампунем и речи быть не могло). Не успел я его отпустить, он уже успел пробежать, отряхиваясь по кухне, по залу, прежде чем я открыл входную дверь и выпустил его на улицу.
Сейчас он сохнет под навесом, спасиба я не дождался.
Ночью случилась гроза. По этому поводу я был удостоен чести провести время в компании Блейка — в нормальное время, когда днём жарко, а ночью приятственно и прохладно, его в душный дом не заманишь. Он пообщался какое-то время со мной, обсудили погоду, потом он улёгся спать. Неожиданно вскочил и начал жарко дышать мне в лицо: «Жарко! Больше не могу!» — «Тебя выпустить?» — Молчит. — «Так выпустить, что ли?» — Молчит. Опять дышит. Я встал мы пошли к двери на улицу, я открыл её, он постоял посмотрел за порог и развернулся обратно: «Дурак! Я не хочу туда, там гроза!». Ладно. Вернулись в комнату. Сидит, дышит мне в лицо. «Чего хочешь-то?» — Тут его глаз как-то так изящно, на долю секунды, скосился на прикроватный столик — там на блюдечке лежал порезанный на кусочки манник с тёртым крыжовником. «Ах, вот оно что!». В общем, вскоре манник закончился, а следом закончилась и гроза. И он сразу же свалил. «А что, разве ещё что-то осталось?» — «Нет.» — «Ну, тогда я пошёл!».
В себя я пришёл в половине одиннадцатого вечера. Нет, я не спал весь день, просто с трудом вспоминаю что делал и отчего так устал. Готовил немного — катык, чкмерули и бокшти с салатом. Ну, по воду сходил и за молоком съездил. Ну, полив — само собой. А делал-то что?
Бродил по огороду. Искал ягоды. Нашёл одну ягоду малины, да и то — на одной из тех веточек, что купил в этом году в виде рассады, своя малина ни разу так и не заплодоносила. Ещё обнаружил вишню — на одном деревце она оказалась довольно приличной, в то время как по всей территории вишнёвые кусты, которые давно позасыхали и ягоды там неотличимы от косточек. Изничтожал крапиву. Да, вот оно — в полутрансовом состоянии долго и нудно подвязывал и переподвязывал помидоры — они как с цепи сорвались — разрослись страшно, пришлось им все верхушки пообрывать, а сумасшедшие черри так и вообще в разные стороны и пасынок на пасынке (пасынковать их нереально, да и не нужно — повсюду ягоды будут). А ещё я снова вбивал колья по периметру рабицы — мой друг сегодня опять её снизу отогнул и на огород залез, пока я по воду ходил — соскучился. Два часа сидел на цепи. Он, а не я.
Пришёл домой, стою у раковины, чувствую — что-то лодыжку щекотит, глянул — а это моя кровь ручьём бежит. это у нас такие пауты летают — оводы или слепни по-русски. Могут и ногу откусить. Вампиры, одним словом. Чувствую, как я тоже превращаюсь — хочется крови, геноцида организм требует, хочется срочно поразжигать ненависть к отдельным социальным группам или категориям. К синоптикам, например. Потому как в синоптики, видимо, отбирают по конкурсу олигофренов и тупиц, двоечников и неудачников: сегодня весь день у них шёл ливневый дождь в их, воображаемой вселенной. И так — каждый день. В реале за два месяца — полтора дождя, а у них — каждый день поливает. Или они там бухие круглые сутки и на приборы даже не смотрят? В общем, ни разу в жизни не видел я живого синоптика, а коли увидел бы, то живым бы тот больше не был.
Да, насчёт бокштей. Как важно всё-таки в деталях следовать традиционным рецептам! Сегодня я переоткрыл для себя эти ирландские драники, а стоило просто в точности исполнить рецепт — приготовить не из пюре (с молоком и яйцами), а из толчёной картошки. И сырой взять в полтора раза больше не по количеству картофелин, а по объёму тёртой и отжатой супротив толчёной. Оладьи получились нежные, с тонкой хрустящей корочкой, но с нежной, словно расплавленной начинкой — кайф!
