Нарвал первый зелёный лук и щавель. Зелёный лук достался в наследство от прежней хозяйки, которую сожгли на прошлой неделе. То есть кремировали после смерти. Дядя Саша (сосед) очень возмущался — как можно сжигать человека? А я как раз не против. А некоторых… я бы даже не дожидался пока помрут, можно и так, на медленном огне и не пережаривать. А прежняя хозяйка — запомнится мне зелёным луком, подшитыми мне задёшево шторами, запущенным хозяйством и абсолютно наплевательским отношением к себе: сколько я её видел, она не выходила из дома, на столе перед ней был постоянно включённый ноутбук с пасьянсом, она почти не топила в доме, совсем не убиралась и почти не готовила. Как я понял, ей очень не хотелось жить, вот она и отмучилась. У неё ещё была собачка, которая жила на привязи длиною в метр, у крыльца на дворе, где она грызла косточки, тут же срала, тут же на всех тявкала и тут же тряслась от холода зимой и под дождём летом. Что сталось с собачкой — не знаю. Противная была, страшная и визгливая, но собачку жалко. А хозяйке — земля пухом. (Или что там для пепла пухом бывает?). Однако, снова мементо…

В прежней своей деревне с революционным названием «Путь Октября» меня часто подвозил до города местный таксист. Ну, таксистом его назвать можно было с натяжкой — он довозил в своей «Ладе» 4 пассажиров до города, и 4 — обратно. Раз в день. Брал по 150 рублей (120 км) с человека. Таких «таксистов» в деревне было человек пять. Мы часто болтали с ним в дороге на разные темы. Иногда — о политике. Начинали обычно с местных тем — о том, как его достала местная грымза из администрации, которая всё время пыталась «вывести его (и коллег) на чистую воду» — добиться, чтобы они признали за собой грех частного извоза и начали платить налоги. Эта старая грымза сидела на оформлении справок, не имела никакой серьёзной должности, но в прошлом была училкой и коммунисткой — у неё было классовое чутьё на всех, кто пытался работать на себя — к таксистам, к фермерам, которые тоже никак не регистрировались, ко мне, как гостиничному магнату и эксплуататору рабочего класса в лице помощницы и в количестве одна штука, который тоже не платил в её администрацию ни копейки. А ведь она сидит тут вся такая в шеньоне и с медалью «Ветеран труда», получает копейки, а эти империалистические недобитки…
Плавно переходим на уровень повыше — газа в деревне нет и не будет. А всё потому, что прежний глава районной администрации уже получил сверху деньги на газификацию, отчитался о ней, а деньги скоммуниздил. Главу посадили, но в отчётах уже всё газифицировано, второй раз денег не дадут.
Потом губернатор — обещал дорогу сделать, вот уже 15 лет как делают, пи-да-не-раз!…
Выше, выше… Налоги на землю, цены, бензин, соляра, менты, депутаты, правительство — все мудаки! Олигархи! Кто это, он не знает, но ругает Абрамовича и Березовского, которые уже лет десять как свалили в Лондон, а один и вовсе… свалил. Кто такие тимченки и роттенберги, он не знает. Но ругает всех. Кроме Путина. А с олигархов как-то спонтанно вдруг перескакивает на… Ксению Собчак и — тут ему словно скипидару на сидение вылили, его аж затрясло. Выяснилось, что она как-то невежливо высказалась про быдло и мой таксист принял это на свой счёт, а тут ещё у неё при обыске нашли какие-то миллионы — и как же он поминал и её батюшку, и её матушку, и её саму! Вот она, классовая ненависть! Казалось, встреть он сейчас старую грымзу из администрации с плакатом против Сабчачки — выскочит, расцелует и повезёт её на своей «Ладе» Смольный брать!