С утра испорченное настроение: после двух отгулов Гюльчатай (моя помощница по гостинице, отработавшая ровно месяц) взяла… прогул. Не появилась у меня, не позвонила, на мобильник сначала не отвечала, потом его отключила. А гости три дня празднуют день рождения — праздничные столы, сложные блюда. В результате мой рабочий день — 16 часов, ничего не успеваю — огород запущен (хорошо, хоть вчера дождь прошёл), кроли через раз жуют сено, потому что на косьбу времени просто нет, а половина времени уходит на то, что я терпеть не могу — мытьё посуды и уборку.
Три раза спрашивал девушку — собирается ли она выходить на работу после получки (обычно деревенские после получки исчезают), не стоит ли мне кого-то подыскать говорила — да, конечно же, выйду! и… не вышла, не предупредила, не перезвонила? В общем, на столбах уже висит объявление о срочной вакансии (правда, очередь из соискательниц у дверей не выстроилась). Да, и пропала не только Гюльчатай, но и её мама, которая снабжала меня молочкой — ещё вчера хотел заказать сметану и молоко — шиш! В магазине молочки нет, обзвонил всех, кого знал — облом. Помогла таксистка Тамара — нашла и привезла сметану от одной из своих подруг, молодчинка! А то борщ и драники без сметаны никак. Завтра опять драники, морковные котлеты, рыба, желательно в сметане, борщ, а гости уплели сегодняшнюю банку подчистую — завтра опять предстоят поиски.
Никому в деревне не нужны деньги? За работу, за молочную продукцию, за мясо (не купить), за яйца (устал всех упрашивать, покупаю в магазине). Это что, деревня дауншифтеров? Отказ от гонки за деньгами ради более спокойной жизни как раз и описывается как енто самое. А кто тогда я? Неисправимый трудоголик, который просто перебазировался в деревню, но раньше, правда, получал за 16-часовую работу немножко побольше…? Тогда этот трудоголик — псих? Может быть.
Есть, правда, одна маленькая разница. Я работаю много, получая мало, но мне моя поварская и садоводческо-кролиководческая работа в кайф, а деревенские «дауншифтеры» и не работают, и кайфа нет — при любом случае стонут, как им плохо живётся, и как им хочется денег… не работая.
Но сдаётся мне, что это не деревня такая, а страна. Страна, в которой и работать не любят, и отдыхать не умеют, а предел мечтаний — нефтяная скважина на огороде или в Сибири — чтобы само текло и бабки приносило, а бабки лучше пропивать, лёжа на печи как национальные герои Емеля и Илья Муромец.
Кстати, среди людей, интересующихся «дауншифтингом», большинство — именно такие. И им не нравится мысль, что «даун» (вниз) случается только от какой-то планки «ап» (выше), а этот «ап» надо сначала заработать, и заработать ТРУДОМ. Когда подняться «ап» не трудясь, по «гламурному» варианту (удачно выйти замуж, найти спонсора, засветиться в «Доме-2») не выходит, а поваляться под пальмами хочется, возникает вариант дауншифтерского Гоа.
А люди, которые об энтих пальмах мечтают, они сейчас «на нуле», но работать им не хочется, любой труд для них — это ненужная обуза, потому что и не интересует их ничто, и их «дауншифтинг» — это идея безделья со стартового нуля. А когда случается «даун» ниже нуля — это оно и есть — привычная минусовая жопа под национальным лейблом «на дне», где вся Рассея и сидит, со времён Горького. И долго ещё сидеть будет, пока центр тяжести — в жопе, в которой много газа и нефти (в стране) или лени, пафоса и дерьма (у тех, кто в стране живёт). И тяжёлая жопа всё время тянет вниз, на лавку, на полежать…
По-моему, только у русских есть поговорки типа «Работа не волк, в лес не убежит», «Работа не х.., и постоять может», «От работы кони дохнут», и фольклор, в котором мечта идиота — 20 лет с печи не вставать или на печи ездить, а всю работу штобы щука, золотая рыбка, двое из ларца или прочие бедолаги бездушные делали.
Что, не так?
Дауншифтинг по-русски?
Не называйте меня дауншифтером, очень прошу.

Один шибко позитивный интернет-юзер на каком-то форуме написал про меня:
«Этот чувак пишет притчи, чтобы прорекламировать свою гостиницу!»
А я подумал, что Толстой, наверное, тоже писал «Войну и мир», чтобы выгоднее продать пеньку из Ясной Поляны…

Кстати, о бороде. Я её завязываю в хвостик, чтобы не пылилась. А сегодня, когда я шёл «с покоса» с мешком травы, встретилась пара местных тинейджеров, и девчонка лет 15-ти, не скрываясь, начала ржать, глядя на меня, одно что пальцем не тыкала. И я подумал, что Толстому, наверное, было проще в своём поместье — взял бы и приказал выпороть засранку!