Чем до сих пор гордится Россия?
Культурой. Именами. (А чем ещё?)
Гордится Пушкиным. Черножопым нигером.
Гордится Толстым, которого церковь анафеме предала, потому как головой думал, а не попами.
Гордится Достоевским, который был тоже диссидент и каторжник, власть его к смерти приговаривала.
Гордится Чайковским, педерастом.

Но ничего в мозгах правителей и быдло-стада, лижущего им жопу, не меняется: русские хотят гордиться Пушкиным, но протиы черножопых, русские молятся на сигаретопродавцев в рясах, которые не простили Толстого, но носят Ролексы, они голосуют за гэбушные мундиры и ненавидяыт умных, они где-то слышали «Лебединое озеро», но выживают из страны геев, готовы вернуть смертную казнь, чтобы достоевских не осталось…
Россия как была краем непуганных идиотов, так им и осталась.

Почти три века назад было написано:

«Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.»

Ничего и не изменилось.
Народ в грязи, рабы и господа на своих местах, первые лижут вторым и все беды списывают на тех, на ком креста нет, у кого жопа другого цвета, кто думает не так и спит не по правилам…

Четвёртый раз смотрю «Остров» Лунгина и каждый раз радуюсь. Странно, да? Чему радоваться-то? Сам не знаю. А сегодня поймал себя на мысли, что похожие чувства вызвал у меня фильм «Таква» про турецкого суфия…

Выложил вчерашние теги в филологической тусовке Михаила Эпштейна «Неологизм года». Тут же сбежались оскорблённые верующие, завопившие, что я оскорбляю религиозные чувства «попством» и «попофеозом».
Я, вообще-то думал, что попал к филологам, а попал… на поперть.
И ведь потёрли моих попиков!
Сейчас выложил туда «беспонтовство» — начались вопли от тех же клуш, что я пропагандирую теремную лексику и, значит, преследую какие-то тайные цели…
Вот странно только то, что даже филологи православные пишут по-русски с ошибками!

Не люблю попов.
Не люблю РПЦ.
Тихий интеллектуал Кирилл после интронизации превратился в агрессивное чудовище, переплюнувшее все «достижения» покойного Алексия — при нём была объявлена война «неверным» в виде нарушения негласных границ между «традиционными» религиям и объявление права РПЦ на чужую паству в рамках новоявленного и агрессивного «миссионерства», поддержки клерикального крыла, которое без патриаршего благословения не могло бы выйти «в свет», то есть в светское пространство с судебными исками против галерейщиков, с пиар-акциями за светский дресс-код, охоту на ведьм в лице «педофилов» Маркеса и Набокова…
Но Бог судья Кириллу. Можно было бы сказать, что это его епархия, коли бы его чаплинско-коричневая свора не пересекала границ православного прихода. В том-то и беда, что эта свора сорвалась с конфессиональной цепи (или с неё была спущена?) и ринулась на улицы, на светскую территорию, на территорию других конфессий, чего при покойном Алексии не было.
Всё в истории повторяется единожды как трагедия, вторично как фарс. И мы знаем, к чему привело клерикалов католицизма их «божественное» рвение — к резкому и катастрофическому сокращению католической паствы в Европе, которое не смогли спасти даже предсмертные «покаяния» Войтылы, а неумные высказывания бывшего гитлер-югенда Ратцингера и вовсе вколотили осиновый кол в папство.
Но я не об этом. Всегда были (и есть) те, кто существуют «вопреки» системе, в том числе и церковной. Были Павел Флоренский и Сергий Булгаков, был отец Мень, труды которого вошли в анналы религиоведения и который произвёл на меня неизгладимое впечатление, есть профессор Кураев, которого я только что с удовольствием слушал на канале «Культура» в цикле лекций о булгаковском романе «Мастер и Маргарита» (шикарный цикл, там и М. Чудакова и… но я не об этом).
Я о том, что почему-то «интеллектуал» Кирилл, придя к власти в РПЦ, повёл себя не как интеллектуал, а как дорвавшийся до власти мелкий лавочник, и его рупором стал не Кураев, а Геббельс-Чаплин, его политикой стал не мир, а миссионерский «Дранг нах Остен», не духовные ценности, а лизание задницы власти, которая рада и проникновению попов в армию, и захвату ими светских школ, и вмешательству в светские устои общества с требованиями введения цензуры и на светских выставках и в светском книгоиздательстве.

… Не знаю почему, но я вспоминаю два примера из собственной истории. Двух людей. Оба бывшие студенты-историки. Оба сейчас православные священники. Один — бывший комсомольский функционер, с приходом перестройки «перестроившийся» на более перспективное идеологическое поле, другой — книжный червь, интеллектуал и мой друг, с которым мы проводили время не только в интеллектуальных диспутах, но и в совместных психотерапевтических экспериментах. Один — нацист по убеждениям и агрессивно-активный, второй — тихий и скромный, никого не осуждавший помощник всем нуждающимся…
Догадайтесь- кто из них сделал карьеру в РПЦ? Догадайтесь — чья карьера при Кирилле обрела новое дыхание? Правильно. Увы, так и есть.

У Мустафы сезонные ломки, и я решил пописать тут вместо него. Так сказать, место погреть, как Медведев для Путина место грел. Ибрагимка это, если кто не понял.
Какие ломки? Да тут как-то сразу сезон закончился и работы меньше стало. Не надо заготовками заниматься, не надо урожай собирать, вот Мустафу и приколбасило. Он уже два дня по инерции носится, как его петух без башки, всё работу ищет — давай цветы рассаживать, клетки кроличьи ремонтировать, меню своё зачем-то менять, потом на скотину перекинулся — давай кроликов размножать, хотя ещё месяц назад божился, что с кроликами завязал и что он их всех в морозилке видел.
Несушек же так задолбал проверками гнёзд, что тем ничего не оставалось, как снова нестись начать.
Сегодня бегает по двору с мешками как дурак с писаной торбой — пшеницу купил, а от помощи соседа-фермера, который мешки привёз, зачем-то отказался: «Я сам!», — сказал и соседа отпустил, чтобы пятиведёрные мешки в одинаре таскать. Потом начал дроблёнку и зерноотходы в мешках в сени переносить: «Так удобнее!», — говорит.
А ещё от плиты отойти не может — заготовки закончились, так он теперь для себя начал готовить — то биточки из кролика в томатном соусе с овощами, то татарский курник из филе цыплёнка, то шарлотку экспериментальную, то ещё чего. Я ему говорю — ты же через месяц в штаны не влезешь, зима ещё не началась, а на тебя уже жор напал! — не слушает, жрёт и готовит, готовит и жрёт!
Сегодня хвалился перед соседом своими запасами — специально для этого его в погреб затащил. Сосед офонарел: «Ты к ядерной войне готовишься, что ли?». — «Нет, к гостям», — отвечает. «Так гости-то у тебя когда ещё? Весной?». — «Так и зимой могут приехать», — отвечает Мустафа. А шиш к нему кто зимой приедет. Я ему это давно говорю — не слушает, сегодня заставил меня постели в гостевых перезаправить, стирку учинить. Тиран татарский!
А ещё он последнее время ругается шибко. Особенно когда фамилию Путин по ящику слышит… я не успеваю в доме лампочки взорвавшиеся менять. Потихоньку каналы на телевизоре переключаю, чтобы не слышал, но сегодня не угадал — попал на какое-то выступление попа Чаплина, который сказал, что Гарсиа какого-то Маркса и Набокова нужно запретить, потому что педофилию пропагандируют, секс-меньшинства тоже запретить и какую-то революцию устроить… Что тут началось! Я так много слов новых услышал — и про какую-то реинкарнацию Чарли в Чаплина, и про какой-то поповский делириум, и про осеннее обострение маниакально-депрессивных кого-то-там, и про то, что попы лезут рулить не там, где им положено, и что, дай им волю, они бы всех в паранджу одели, книги бы пожгли, педиков на кол посадили, а сами бы с кадилом за Путиным бегали… И это — самое безобидное из того, что я слышал. Даже мне страшно стало. Ещё бы знать кто такие эти Маркс-Гарсиа и Набоков. Педики, наверно. Или рок-группа какая? Надо будет послушать…

А Мустафа неизвестно когда ещё оклемается, из ломок выйдет, так что… пока я за него.