А я его не читал, каюсь, но смотрел фильмы, снятые по его книжкам. Да и фильмы эти ни при чём. И фамилия Акунин ни при чём, как и фамилия Чхартишвили — пусть бы даже Вася Пупкин был, но это именно Акунинскому издателю свезло получить алаверды от властей с приглашением на допрос об «экстремистской деятельности» автора и с требованием в письменной форме изложить собственное отношение к автору и содержанию!
Знсете, что я по этому поводу думаю? У шакалов хороший нюх и они точно знают откуда ветер дует — «А мы пойдём на Север!». А ещё думаю, что суки государевы оборзели. И оборзели они от тотального молчания в обществе, которое у нас «не парится» и молчит. И каждый индивид в обществе молчит и не парится. Пока над ним лично не капает… Потом, правда, и за ним воронок приезжает. Но уже поздно не молчать, да и толку-то? Ведь соседи не услышат, или вид сделают, что не услышат. Повернутся харькой к стенке, вытрут с губ сардельку и засыпать будут тихо, с мыслями о том, чтобы во сне не пёрнуть, а сосед не услышал. А ведь по себе знает, что перегородки всюду тонкие и слух у всех — ох, какой хороший! А самые умные думают перед сном о том, что не пойти ли первым на соседа настучать, пока тот не успел? Бумажку с заявлением в следственный комитет накропать? А уж там прикормленное шакальё свой хлеб отработает — их же там много, и если плохо шакалить, то без лакомого куска объедков в волчьей кормушке остаться можно…

P.-S.: и ещё одна новость дня: В декабре в рунете появится цензура. С чем всех и поздравляю! Может, эти машинки по фильтрации мой сайт по вечерам так тормозят? Ведь именно государственный провайдер Ростелеком в нескольких регионах отрезает мой сайт от пользователей.

В сочетаниях звуков есть своя магия. Поэтому я и экспериментирую с ними в стихах. И радуюсь, когда ещё кто-то эту магию слышит и, тем более, умеет творить.
«Крылышкуя золотописьмом тончайших жил…» — это великий Хлебников;
«Художник-атомщик рисует мир без стонов
макая луч в сгущение фотонов
Где мысль раскована —
да здравствует рискованное!» — это Константин Кедров;
про других великих, из классиков, я промолчу, я знаю, что вы их знаете.
В сочетаниях звуков иногда больше толку, чем в заумных проповедях, ведь звуки языка играют на струнах эмоций и древних смыслах, забытых в суете веков, но явленных в своих первобытных потоках.

Магические «абракадабры» очень часто напоминают эксперименты постмодернистов или «революционных» дадаистов, экспрессионистов и прочих футуристов-авангардистов. Но если вы слышали суфийские зикры или причитания вудуистов, ритуальные заговоры русских бабок или обрядовые народные присказки, то всё сразу встанет на свои места.
Женское начало не очень склонно к творчеству в слове, но музыка… сегодня был день рождения великой татарской ведьмы и королевы звука — Софьи Губайдуллиной (несколько поколений не могло понять чем их так завораживала её музыка к мультику «Маугли»). Мужское же начало насилует смыслы в дискретике, даже если весь смысл — в бессмыслице. Но магия звуков и эквилибристика смыслов — наша прерогатива!

Зелёные стрекозы взлетели на заимке,
Там тарахтящий трактор протрясся по тропинке,
Ленивого налима в лимане не словили,
И живо жбанчик жмыха жнецы опорожнили.

Гортензия гортанно в горшке заголосила,
В гурте соломы с сеном сумлело молодило,
Затраханная пашня пшеном зашлась протяжно,
Дровяная деревня сдурела, но – изящно.

(С) МИ.

Ещё немного сезонных дел и… давно руки чешутся засесть за книжку. Вот только боюсь я за дом и скотинку — когда влезаю в крупные формы, то это как в огородный сезон войти — начинаешь копать в апреле, а потом в сентябре разгибаешься и оглядываешься: «Где я?», «Я ли это?», «И чьи это копыта вместо ног?»…
Боюсь и интернет бурьяном зарастёт. Но и откладывать нельзя — надо всё за один сезон успеть, потому как если не успеть и отложить, то к следующему году что-то попортится при хранении, где не нужно ростки пойдут, что-то засохнет, а что-то и отвалится, там тараканы поселятся, а тут мыши поедят и заново нужно будет всё начинать — к хренам собачьим всё перепахивать, вместе с ботвой и сорняками, заново всё сеять, поливать и удабривать — не умею я многолетники выращивать. Лежит вон в углу половина книжки в распечатке, но я туда даже заглядывать не стану — за то время, что она там лежит, всё уже по-другому передумано и придумано, другие интонации вызрели, новые задумки проросли, и дело за малым — сесть и до апреля успеть это всё записать, переписать и до ума довести… пока ещё чего нового не народилось или…
Или чего не стряслось. Потому как стоит мне что-то интересное начать описывать, оно, это интересное, начинает из книжки в реальность выползать. И ничего в этом хорошего нет, потому как про «интересное» лучше в книжках читать, а когда с тобой самим «интересное» происходит (скажем, «пули свистят у виска»), то это, как минимум, мешает, а как максимум, так и не интересно вовсе, когда это у твоего виска…
Короче, страшно.
А что поделаешь? «Кё фер?», как говорят французы — «Фер-то кё?»…

Не люблю попов.
Не люблю РПЦ.
Тихий интеллектуал Кирилл после интронизации превратился в агрессивное чудовище, переплюнувшее все «достижения» покойного Алексия — при нём была объявлена война «неверным» в виде нарушения негласных границ между «традиционными» религиям и объявление права РПЦ на чужую паству в рамках новоявленного и агрессивного «миссионерства», поддержки клерикального крыла, которое без патриаршего благословения не могло бы выйти «в свет», то есть в светское пространство с судебными исками против галерейщиков, с пиар-акциями за светский дресс-код, охоту на ведьм в лице «педофилов» Маркеса и Набокова…
Но Бог судья Кириллу. Можно было бы сказать, что это его епархия, коли бы его чаплинско-коричневая свора не пересекала границ православного прихода. В том-то и беда, что эта свора сорвалась с конфессиональной цепи (или с неё была спущена?) и ринулась на улицы, на светскую территорию, на территорию других конфессий, чего при покойном Алексии не было.
Всё в истории повторяется единожды как трагедия, вторично как фарс. И мы знаем, к чему привело клерикалов католицизма их «божественное» рвение — к резкому и катастрофическому сокращению католической паствы в Европе, которое не смогли спасти даже предсмертные «покаяния» Войтылы, а неумные высказывания бывшего гитлер-югенда Ратцингера и вовсе вколотили осиновый кол в папство.
Но я не об этом. Всегда были (и есть) те, кто существуют «вопреки» системе, в том числе и церковной. Были Павел Флоренский и Сергий Булгаков, был отец Мень, труды которого вошли в анналы религиоведения и который произвёл на меня неизгладимое впечатление, есть профессор Кураев, которого я только что с удовольствием слушал на канале «Культура» в цикле лекций о булгаковском романе «Мастер и Маргарита» (шикарный цикл, там и М. Чудакова и… но я не об этом).
Я о том, что почему-то «интеллектуал» Кирилл, придя к власти в РПЦ, повёл себя не как интеллектуал, а как дорвавшийся до власти мелкий лавочник, и его рупором стал не Кураев, а Геббельс-Чаплин, его политикой стал не мир, а миссионерский «Дранг нах Остен», не духовные ценности, а лизание задницы власти, которая рада и проникновению попов в армию, и захвату ими светских школ, и вмешательству в светские устои общества с требованиями введения цензуры и на светских выставках и в светском книгоиздательстве.

… Не знаю почему, но я вспоминаю два примера из собственной истории. Двух людей. Оба бывшие студенты-историки. Оба сейчас православные священники. Один — бывший комсомольский функционер, с приходом перестройки «перестроившийся» на более перспективное идеологическое поле, другой — книжный червь, интеллектуал и мой друг, с которым мы проводили время не только в интеллектуальных диспутах, но и в совместных психотерапевтических экспериментах. Один — нацист по убеждениям и агрессивно-активный, второй — тихий и скромный, никого не осуждавший помощник всем нуждающимся…
Догадайтесь- кто из них сделал карьеру в РПЦ? Догадайтесь — чья карьера при Кирилле обрела новое дыхание? Правильно. Увы, так и есть.

Раньше не знал, но, оказывается, идиома «один мудрый старик» была использована… Даниилом Хармсом!
Вот его «Воспоминания одного мудрого старика«.

У Мустафы сезонные ломки, и я решил пописать тут вместо него. Так сказать, место погреть, как Медведев для Путина место грел. Ибрагимка это, если кто не понял.
Какие ломки? Да тут как-то сразу сезон закончился и работы меньше стало. Не надо заготовками заниматься, не надо урожай собирать, вот Мустафу и приколбасило. Он уже два дня по инерции носится, как его петух без башки, всё работу ищет — давай цветы рассаживать, клетки кроличьи ремонтировать, меню своё зачем-то менять, потом на скотину перекинулся — давай кроликов размножать, хотя ещё месяц назад божился, что с кроликами завязал и что он их всех в морозилке видел.
Несушек же так задолбал проверками гнёзд, что тем ничего не оставалось, как снова нестись начать.
Сегодня бегает по двору с мешками как дурак с писаной торбой — пшеницу купил, а от помощи соседа-фермера, который мешки привёз, зачем-то отказался: «Я сам!», — сказал и соседа отпустил, чтобы пятиведёрные мешки в одинаре таскать. Потом начал дроблёнку и зерноотходы в мешках в сени переносить: «Так удобнее!», — говорит.
А ещё от плиты отойти не может — заготовки закончились, так он теперь для себя начал готовить — то биточки из кролика в томатном соусе с овощами, то татарский курник из филе цыплёнка, то шарлотку экспериментальную, то ещё чего. Я ему говорю — ты же через месяц в штаны не влезешь, зима ещё не началась, а на тебя уже жор напал! — не слушает, жрёт и готовит, готовит и жрёт!
Сегодня хвалился перед соседом своими запасами — специально для этого его в погреб затащил. Сосед офонарел: «Ты к ядерной войне готовишься, что ли?». — «Нет, к гостям», — отвечает. «Так гости-то у тебя когда ещё? Весной?». — «Так и зимой могут приехать», — отвечает Мустафа. А шиш к нему кто зимой приедет. Я ему это давно говорю — не слушает, сегодня заставил меня постели в гостевых перезаправить, стирку учинить. Тиран татарский!
А ещё он последнее время ругается шибко. Особенно когда фамилию Путин по ящику слышит… я не успеваю в доме лампочки взорвавшиеся менять. Потихоньку каналы на телевизоре переключаю, чтобы не слышал, но сегодня не угадал — попал на какое-то выступление попа Чаплина, который сказал, что Гарсиа какого-то Маркса и Набокова нужно запретить, потому что педофилию пропагандируют, секс-меньшинства тоже запретить и какую-то революцию устроить… Что тут началось! Я так много слов новых услышал — и про какую-то реинкарнацию Чарли в Чаплина, и про какой-то поповский делириум, и про осеннее обострение маниакально-депрессивных кого-то-там, и про то, что попы лезут рулить не там, где им положено, и что, дай им волю, они бы всех в паранджу одели, книги бы пожгли, педиков на кол посадили, а сами бы с кадилом за Путиным бегали… И это — самое безобидное из того, что я слышал. Даже мне страшно стало. Ещё бы знать кто такие эти Маркс-Гарсиа и Набоков. Педики, наверно. Или рок-группа какая? Надо будет послушать…

А Мустафа неизвестно когда ещё оклемается, из ломок выйдет, так что… пока я за него.