Вы даже не представляете до чего они забавные, эти животные!
Вот, к примеру, молодой крол Башкир — я уже жаловался, что он меня обижает и нападает на меня во время кормёжки. Блейк же следил за этим безобразием сквозь щели ларя с другой стороны сарая и жутко возмущался, облаивая наглеца. Сейчас крол пересажен в клетку, но Блейк, обычно индифферентно относящийся к манипуляциям с другими ушастыми, вскакивает на крыльцо кладовой и, встав на задние лапы, подглядывает сквозь щель под крышей на кормление этого отморозка. Когда начинается шипение и прыжки, Блейк заступается за меня и говорит всё, что думает об оборзевшем молокососе. Тем более, что иногда мне ндоедает получать очередные кровавые шрамы и я, схватив агрессора за загривок, прижимаю его к полу клетки, чтобы в это время другой рукой наполнить поилкуи кормушку, и положить сено. Крол же орёт как истеричная старая дева — даже соседские мамки перестали обращать внимания на эти его вопли, но Блейку нравится…
Или вот трёхнедельные детдомовцы, которых я кормлю из соски-шприца молоком… Поначалу брыкались и ели только на весу. Сейчас дерутся и толкаются, опрокидывают стакан, кусают меня за руки и за ноги, пока я сижу на корточках и кормлю кого-то другого (обычно — самого наглого — так спокойнее потом). Сегодня же, во время третьей кормёжки, рыженькая девочка долго билась за шприц, дошла её очередь, выпила один, второй, … на третьем, видимо, поперхнулась и вдруг побежала по периметру загона, потом врезалась в угол, упала на бок, забилась в конвульсиях. Я попробовал её поймать — она опять побежала, шатаясь, опрокинула поилку, опять добанулась башкой, начала дёргать лапами… Всё. конец, подумал я. Может, молоко отравлено? А как же другие? Другие смачно облизывали молоко с шёрстки. Словил «больную», протряс её, повыжимал с разных концов, потряс за ноги… оклемалась. К четвёртой кормёжке она была в первых рядах борцов «за иглу», бодрая и здоровая, у меня же появилось несколько седых волос в бороде.
А вот рыбки… Всё как у людей! Сначала плавали по периметру, тесно прижавшись боками и офигевая от пространства, давно уже (с прошлой осени) позабытого, от чистой и холодной воды, переваривая стресс, связанный с пересадкой… Но вот молодёжь начала отбиваться от тормозных мам, пап и дедушек, и начала носиться аки шумахеры, сбивая с бортов пузырьки воздуха хвостом! А там, где пузырьков уже нет, неинтересно. А ещё можно спрятаться под разбитым кувшином и дождаться, когда флегматичные папики проплывут мимо — тогда можно выскочить у них перед носом, и, напугав, на мгновение нарушить их скучную старческую процессию.
А ещё на днях какая-то кошка привела двух котят на мой сеновал, и они расползлись по крольчатнику… Два дня я их гонял, Блейк бился с вылезшим к нему рыжим котёнком, поломав загородку, выскочил в огород и они мне потоптали кабачки, потом сутки сидел в засаде, карауля кошаков у щели в заборе…
А ещё жабы опять лезут в сени мимо Блейка (я уже смирился, Блейк, похоже, тоже — уж очень они горькие на вкус! — теперь он их пропускает).
А ещё война галок с сороками за грушу…
А ещё муравьи разводят тлей на щавеле…
А ещё у воробьёв свадьбы и они сносят всё на своём пути — помидоры, капусту, перцы..
А на днях расцветёт липа и мне придётся ходить в обход, потому что липы будут жужжать от пчёл…
А ещё кукушка целый день не затыкается, и соловьи пели две недели. И цапли, заразы, летают, приглядываясь к пруду с рыбками. А перцы обкусаны курами, которые проникают с улицы ранним утром (трава-то в дефиците!). И скоро полетят майские жуки (в Америке их называют «июньскими», что больше соответствует правде). А вот крыс-мышей давно не видел, извёл я их, наверное (на время). Но что меня поражает — так это комары. Их немного, но именно во время вечернего полива они откуда-то выползают. А вот где они размножаются в степи в условиях тотальной засухи — загадка.
В общем, жизнь кипит. Да.
