(Эпиграф). «…и может собственных Платонов Российская земля рождать!»
(Пролог). Дураки и дороги — две беды, но дураки подумали о дорогах и минус на минус дал плюс.
Сначала было слово. На большую дорогу вышел Роттенберг-разбойник и просвистал: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ!» Не дает ответа. — «Не пора ли платить за вёрсты?» — народ безмолвствовал. И появился тогда Платон. Не Каратаев, нет, другой, ещё неведомый избранник. Спаситель России. Он разбудил Герцена, декабристов и дальнобойщиков, которые курят «Тройку» и любят Гоголя за Муму. И дальнобойщики сказали: «Гореть тебе в МКАДУ!», — и начертили круг вокруг Москвы. «Не выпустим оттуда ни одного тищенку», — порешили они. Так дороги обхватили всех дураков. И был МКАД и тьма над бездною и дух соляры над Москвой-рекою. То было Великое Стояние пред семи кругами МКАДА. Наконец из-за стен Мордора появился Главный и сказал: «Подымите мне веки!» — и подняли ему веки и увидел он дальнобойщиков и имя им — легион. «Кавказ предо мною…» — подумал он, глядя на дагестанские номера фур. И хотя не было видно самой страшной силы — Армии Мёртвых, Армии Офисных Хомячков Того-Чьё-Имя-Нельзя-Произносить, мощи его дрогнули, ибо его войско было в далёких палестинах, отослано на крестовый поход с сарацинами из ИГИЛа. Ничего не сказал Главный, вздохнул тяжело и исчез. Говорят, видели старца у некоего кооператива «Озеро»… А других троих видели, как пошли они, солнцем палимы и с непокрытыми шли головами, и ушли на чужбину, повторяя про какую-то то ли путину, то ли путану, то ли судьбину.
Ни огня, ни черной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.
Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! — Дизель, барин, дизель!
