Снова (и закономерно) возникло понятие «карательной психиатрии». Закономерно — потому что совок вернулся.
В Карелии пытались закатать в психушку блоггера, написавшего пост «Россия устала от попов», фигуранта Болотного дела Косенко приговорили к принудительному лечению, что не было ему предписано ранее, а вина по делу не была доказана.

У меня есть личные воспоминания:
Утро. Солнце пробивается сквозь зарешёченное окно, но форточки не открываются, поэтому очень душно. 7 утра. Разносят лекарства. Теперь все должны успеть протолкнуться в вонючем туалете, чтобы справить нужду и умыться. Потом — завтрак: на раздаче выдают жидкую кашу и кусок чёрного хлеба с чаем. После завтрака все палаты закрывают на ключ, больные должны слоняться в коридоре до обеда (ходить взад-вперёд, что хорошо для аутистов, но может свести с ума любого, у кого есть хоть остатки разума). Обед. Все обедают вместе, — невротики вместе с обитателями наблюдательной палаты, которые давно уже превратились в животных, что не прибавляет аппетита (как и качество баланды). После обеда — сончас, можно вернуться в палату, и пока не видят санитары, что-то почитать или пописать. После сончаса — полдник: компот с булкой, потом снова всех выгоняют в коридор до ужина. Ужин после ужина можно посмотреть телевизор пару часов (сериалы, сводящие с ума). В 9 часов — отбой.
Собственно говоря, жить можно, если позабыть о том, что параллельно кого-то скручивают и ведут на процедуры типа ЭСТ (электро-судорожная терапия) или под вязками (простыни, привязывающие человека к кровати) вкалывают галоперидол в воспитательных целях. Причём очень часто галоперидол используется санитарами без ведома врачей, которые вообще появляются редко, и вся власть принадлежит санитарам. Врачи же получают информацию о пациентах через «магнитофон», то есть от прослушки, которая работает во всех палатах, и вменяемые пациенты об этом знают, поэтому базар фильтруют.
Пациенты делятся на несколько категорий: наблюдательная палата (буйные или залеченные уже хроники, превратившиеся в животных, эти живут тут годами, там же оказываются новенькие, от которых неизвестно чего ожидать), просто больные, попадающие в больничку раз в год или реже в плановом порядке, обычно усилиями родных, зэки, косящие «на дурке» или находящиеся на экспертизе («дурка» для них — как курорт), военкоматчики — те, кто проходит обследования по направлению военных. Зэки и военкоматчики — самые адекватные из всех, промеж собой и общаются.
Почему я сейчас об этом вспоминаю? Да потому, что вся страна снова напоминает эту психушку: совершенно бесправное население с дозированной информацией (сериал федерального канала по два часа в день), полнотой власти опричников-санитаров и недоступностью верховных властей (врачей). Все двери закрываются на ключ при любой возможности, каждое движение регламентировано, кругом — запреты и правила, за нарушение которых — вязки и галоперидол. Никто не возмущался, когда несколько лет назад был изменён закон о психиатрии, всем было фиолетово. Теперь этих «фиолетовых» начали запирать в психушках. А где вы раньше были? Чего молчали? Думали, что вас не коснётся? Сейчас тоже много изменений в законодательстве. Тоже думаете, что вас не коснётся?
Меня очень часто обвиняют в пессимизме (вернее, в отсутствии «позитива»). Только сегодня наткнулся на цитату из А. П. Чехова: «Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума».
А у людей с умом, наблюдающих происходящие в стране события, оптимизм по определению не возникнет. Только ужас и оторопь: «Неужели это возможно?».

Метки: забор, психиатрия

Запись опубликована 11.10.2013 в 01:08 и размещена в рубрике Мысли вслух. Вы можете следить за обсуждением этой записи с помощью ленты RSS 2.0. Вы можете перейти в конец и оставить комментарий. Уведомления сейчас отключены.