Осознание некоторых вещей приходит с годами. Не понимание, а именно осознание, то есть понимание, оформленное в слова. Наверное, это и есть старость. Следующий этап, видимо, это — желание поделиться этим осознанием (что я и делаю), а финальный этап — желание научить этому других (пристрелите меня сразу же как только заметите, потому что это уже — старческий маразм).
Понимание того, что никого нельзя исправить или переделать, пришло ко мне давно. Недавно пришло и осознание того, что нельзя научить пониманию. Люди или понимают тебя, или нет. И сочувствию тоже нельзя научить. Это не зависит от тебя, это зависит от способности и умения другой стороны. А, как уже было сказано, я не верю в возможность переделать кого-то.
Иногда отсутствие понимания или сочувствия вызывает досаду, если исходит от окружающих и больно ранит, если исходит от близких. Но осознание того, что это не исправимо (именно не исправимо, а не неисправимо) в моём случае привело к осознанию своих пределов прощения. Я могу простить всех, в ком не встретил понимания или сочувствия, чтобы не испытывать долго ни досады, ни обиды на них. Могу простить всех, за исключением тех, кого когда-то любил. Здесь лежит предел моей способности к осознанию и я осознал этот предел для себя так: я не могу не ненавидеть за предательство тех, кого когда-то любил. От любви до ненависти — шаг, но обратной дороги нет, даже маленькими шажками, там — пропасть.
(А людям, которые проповедуют всепрощение и пользу положительных эмоций для кармы или пищеварения, я не верю — эти люди просто не знают ни что такое любовь, ни что такое ненависть, им не дано. Зато они хорошо управляют своим пищеварением, им можно позавидовать.)

Все последние месяцы что-то такое происходит: инвалидность, переезд, переворот, чума с холерой, но всё это проходит словно на втором плане, а на самом деле есть только одно событие, в котором я живу — болезнь Блейка. Раньше были фоновые поносы и проблемы с ушами, но вдруг всё пошло по нарастающей: стоматит, судороги, опять уши, лапы, снова дёсны и поносы, и ребёнок, который тяжело всё это переносит — впадает в панику, боится своих состояний, но ещё больше боится лечения, обижается на уколы и мази, целыми днями после процедур смотрит волком или демонстративно не откликается, отворачивается и страдает в гордом одиночестве.
Сказать, что его приступы меня пугают — ничего не сказать. Да, он уже в возрасте, но ещё три месяца назад он часами доставал меня своим мячиком и скакал как козлик. Но переезд всё изменил. А ещё весна с перепадами погоды. И я не готов принять такие резкие изменения. Жду, что лекарства, уколы и мази, диеты и зелёная трава во дворе если и не вернут ему молодость, то хотя бы вернут виляющий хвост. Я всю сознательную жизнь живу с этими хвостами и никак не могу привыкнуть к тому, что это так рано заканчивается. Одно я знаю — этот виляющий хвост для меня — точно последний, нельзя брать на себя ответственность за кого-то, если не уверен в самом себе и своём здоровье.

Если вы спросите любого биолога, он подтвердит, что любая популяция, вырастающая до определённого размера по своей численности, неизбежно сталкивается с эпидемиями. Это такой предопределённый регуляторный биологический механизм. Так расплодившиеся в хорошие годы лемминги заполняют собой тундру, а потом массово гибнут не столько от бескормицы, сколько от эпидемий и биосфера восстанавливает баланс.
Никакой мистики, только биология, наша и вирусов, бактерий и прочей живности вокруг нас.
Ведь мутации наших микроскопических соседей, как в случае с коронавирусом, имеют для своей прогрессии благодатную почву благодаря скученности и глобализации.
Представим, что этот же тип вируса появился в том же Китае лет двести назад, то он там же и закончился бы, в какой-нибудь деревушке или даже провинции: кто-то бы заболел и выздоровел, кто-то умер, в любом случае популяция выработала бы стадный иммунитет и всё. Но в наше время это нереально: популяция — это не деревушка, а всё глобализованное человечество. Такие болезни, как чума, холера и грипп наносили большой урон человечеству, но эти древние враги стали не так страшны благодаря научному прогрессу, мы научились с ними бороться и предотвращать эпидемии.
Новые вирусы появляются не так часто, самые страшные, как эбола, ВИЧ и ближневосточная пневмония появились относительно недавно, но всё же в прошлом тысячелетии. Сейчас же мир стал ещё более глобализованным, к тому же на скорость мутаций влияет масса антропогенных факторов.
Окружающая нас среда превратилась в огромную вирусную лабораторию, где бесноватые лаборанты то проливают нефть, то распространяют радиацию, то испытывают всё более мощные стандарты связи, а в самой лаборатории барахлит система отопления и вентиляции, а от повышающейся температуры происходят аварии в атмосфере, тают ледники и мерзлота, где тысячелетиями хранились образцы доисторических вирусов и бактерий.
В общем, картина не сулит ничего хорошего и частота появления новых и новых болезней будет только возрастать.
И мне почему-то кажется, что после нынешней пандемии мир уже не вернётся к прежнему образу жизни, а если и вернётся, то ненадолго.
Придётся иным образом выстраивать общественные и производственные модели, менять образ жизни в целом. Думается, что нынешние карантины покажутся нам милыми цветочками, вызывающими чувство умиления и сожаления.

Две суки мешают мне и Блейку
Одна сука повадилась лежать у соседнего дома и Блейк не может спокойно посрать, потому что отвлекается, а уходить дальше некуда.
Вторая использует мой блог как источник информации обо мне, тем самым уже давно закрыв для меня возможность вести открытый для всех личный блог. Я готов вести его для всех, кроме неё, но именно она изучает его как никто другой. В детстве она так шарила по моему письменному столу и всей комнате, запрещая иметь замки и там, и там. Теперь она шарит по моему блогу. Очень жаль, потому что жанр блога мне нравился и был очень полезен как человеку с дефицитом общения. Заставлять читателей регистрироваться и авторизовываться нереально и мои блоги сдохли именно по этой причине. Не сука ли?

Несколько неприятных попыток что-то посмотреть. Сериал «Чужак» по Стивену Кингу я досмотрел до третьей серии. Из-за операторских закидонов, которые мешают следить за сюжетом и вообще что-либо разглядеть — что и где происходит, кто в данный момент говорит. Тёмные комнаты, диалоги в которых не видно собеседников, панорамы стола, когда действие происходит рядом. И это — в детективе, где хочется самому в чём-то разобраться, разгадывать загадки оператора, который держит камеру в соседнем помещении и выстраивает ненужную психоделику на ровном месте, это глупо, неуместно и претенциозно.
Второй опус — «Охотники» с Аль Пачино. По сюжету — рассказ об охотниках за нацистами, первая серия была интересной, но со второй вдруг началась водевильная пародия на «Бесславных ублюдков» Тарантино с Брэдом Питтом (но без Брэда Питта). Выключил.
А вот откровенный водевиль «Авеню 5» с Хью Лори (футуристическая комедия в жанре космических одиссей и пародией на Трампа) смотрелся хотя бы адекватно заявленному жанру, хотя и не сказать, чтобы очень всё смешно вышло.
«Новый папа» на этом фоне выглядел шедевром (Джон Малкович и Джуд Лоу), но если сравнить его с предыдущим сезоном, то опять сравнение будет не в пользу новинки. Жаль. Потому что смотреть в последнее время абсолютно нечего.