День без мексиканца — это название фильма 2004 года, когда в Калифорнии вдруг исчезли все латиносы и случился апокалипсис. Завтра будет День без азиата. В Ёбурге, куда я отправляюсь именно завтра, из 2000 водителей автобусов 600 — это они. И с завтрашнего дня иностранные водительские права больше не действуют в России для профессиональных шоферов. И почему мне нужно ехать именно завтра? Почему бы не поржать над транспортным коллапсом из дома, почитывая новости в соцсетях?

Время бежит со страшной скоростью. Сегодня показывал своим спектакль Театра Современной пьесы «А чой-то ты во фраке?» (реж. И. Райхельгауз). Только посмотрев на доисторический прикид публики, сидящей в зале, я осознал как давно это было — 1992 год случился аж 25 лет назад. Уже нет этого театра на Трубной (он сгорел), нет никого из актёров, там игравших (Алексея Петренко, Альберта Филозова, Любы Полищук). От безумно смешного спектакля остался горький осадок. А ведь этот театр должен был стать юридическим адресом новой труппы Фёдора Абрамова (тоже покойного) и я встречался с Райхельгаузом, чтобы подготовить документы. Это было то ли в 95-м, то ли в 96-м. А ведь выросло целое поколение, которое не видело этот фееричный спектакль! Спасибо «Культуре», что хоть телеверсия сохранилась!

… всегда и непременно влюбляться в блядские глазки, а потом удивляться почему вокруг одни сплошные бляди, не способные на верность и постоянство. Звучит глупо, но как быть, если западаешь только на глазки блядские? Итог: рядом никого, но без блядских глазок и даром никого не надо. Карма? И что ж я такого натворил прежде?

Это то, что я ещё не видел у Вачовски. Тогда ещё братьев. После «Матриц». Фильм аж 2006 года. Про революцию в Англии, где пришла к власти диктатура. Не после взрыва многоэтажек, а после нашествия вируса и эпидемии. Где тоже нашлись «скрепы» и закрутили гайки. Ну, а потом — как всегда — полицейское государство, единомыслие, цензура, аресты и репрессии, говорящие головы на государственном телевидении… И, как всегда в истории — бесславный конец ублюдков-узурпаторов (когда наше-то кино закончится?).
Среди актёров — Хьюго Уивинг (агент Смит из «Матрицы» и Эрлонд из «Властелина колец»), уже покойный Джон Хёрт, Стивен Фрай, Натали Портман и в роли полицейского — Руперт Грейвз (Лестрейд из «Холмса»). «Холмс», кстати, был позже, и сцена с вагоном метро под Вестминстером, начинённым взрывчаткой, тоже была уже после этого фильма.
А сам фильм симпатичный. Не такой «мужской» и жёсткий как «Матрицы», но и не такой «тётошный» как «Восьмое чувство» уже у сестёр. Гормоны-с.

Британский сериал про священника-детектива. В главной роли Джеймс Нортон (я его видел только в роли Андрея Болконского в последней «Войне и мире»). На него можно смотреть и без роли, просто как на породистого скакуна. Помнится, в блоге у нас был спор с дамами о том, какие актёры-мужчины являются эталонами сексуальности. Я так ничего и не понял о женских пристрастиях и это является для меня загадкой ещё с детства, когда в «Месте встречи изменить нельзя» Высоцкий говорит про Фокса: «Такие бабам нравятся». По мне так Фокс был урод уродом и шутки я не понял. Но, как ни странно, такие и правда бабам нравятся. Вот и Джеймс Нортон — по мне, так он совсем не сексуален, но я уверен, что женщины за такое высказывание об этом породистом жеребце вырвут мне последние волосы. Но он просто лошадь. На лошадей я тоже люблю смотреть, особенно на породистых, но вот сексуальность… ? Нужно быть зоофилом или женщиной. Мне не дано.
А сериал добротный, качественный, но не более того.

Парень любит девушку, но девушка — лесбиянка, как и он, потому что он — транс и сам — девушка-лесбиянка. У них всё хорошо, но мама считает, что это неправильно и хочет сделать сыну (дочке) лоботомию.
Кореянка гуляет с собачкой и не пытается её съесть.
Русский немец (не спрашивайте как такое бывает) срывает индийскую свадьбу своей голой писькой.
Мачо из мексиканского сериала оказывается голубым.
А ещё мальчик из Кении, боготворящий Ван Дамма, музыкантша из Лондона и полицейский из Чикаго.
И все тихо галлюцинируют. Ну, почти.

И много чего ещё происходит, что сняли две сестры, которые раньше были двумя братьями. Сёстры Вачовски. (Ждём братьев Уильямс).

И тема моего вчерашнего поста в полный рост. О терпилах и о бунте. Фильм и пост не были навеяны один другим — они типа «совпали». Ага.
А ещё давняя мысль о том, что людей, мало переживших и повидавших, трудно заставить почувствовать нечто новое. Нельзя слепому от рождения рассказать о радуге так, чтобы он почувствовал её красоту, а не испытавшего боль нельзя заставить её почувствовать. Рассказать можно, можно дать понимание, но со-чувствие — нет. Сочувствие вообще рождается на основе чувства. Собственного. Но многие обходятся без этого атавизма. И, блять, неплохо при этом живут. Нет любви, нет боли, нет страдания. Всё ровненько: это нравится больше, это меньше. И всё. Спокойный сон и здоровый аппетит.

В последнее время фраза, сказанная мною в прошлом году, приобретает реальное воплощение: «Не хочу больше быть терпилой!». Не хочу заниматься самокопанием, самобичеванием и оправданиями других, хочу самоуважения и уважения со стороны других. И к хренам собачьим все интеллигентские штучки и сопли — если нужно посылать — нужно посылать, если нужно бить в харю — значит, нужно бить. Надоело прощать, пусть меня прощают, если надо. Вообще-то пока не за что, но я и об этом думать не хочу.

Испробовано уже на работе — пока я улыбался и извинялся — мне садились на шею и гнобили, стоило вырядиться какашкой, перестать лебезить, послать матом одного, гаркнуть на другую, в жопу — третью, моментально зауважали. Интеллигентские штучки ныне не канают. И палка, которая всегда со мной, придаёт мне в этом уверенности. Даже если нога заживёт, с тростью не расстанусь. Наоборот, куплю металлическую, потяжелее.