Один из моих любимых поэтов, увы, плохо переводимых на русский язык. Мюзикл «Кошки» поставлен на его стихи, между прочим.
Т.-С. Элиот. Полые люди. 5. (2)

Бессмертные строки, которые не дают покоя переводчикам веками.
Среди них:
W. Shakespeare, Hamlet
Переводы одной фразы
Собрал Натан Б. Фирун
Hamlet
There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy.

Варианты здесь.

А вот мой:

Есть многое на свете, друг Гораций,
О чём тебе не стоит напрягаться.

Или вот то, что меня лично доставало многие годы:

T.-S. Eliot
in the room the women come and go
talking of Michelangelo

Лучший перевод звучал примерно так:

«В гостиной дамы тяжело
Беседуют о Микеланджело»

Мой вариант несовершенен, но:

«Зашли и сели тётки в ряд,
Чтоб Микеланджело понять.»

(родилось только что, но вариантов масса, уже много лет покоя эта строчка не даёт!)

В процессе весенней уборки сада пришёл к выводу:
«От живого — одна грязь».

А в процессе жизни пришёл к выводу:
Сочинять новое, ранее не бывшее — самое неблагодарное занятие, поскольку «на вкус и цвет…». Говорю как кулинар и начинающий литератор.
Про литературу не буду, поясню на кулинарии.
В большинстве готовых или полуготовых продуктов, предлагаемых массовому потребителю, уже давно используются усилители вкуса, которые за счёт активация всех возможных вкусовых рецепторов создают иллюзию приятного вкуса, не зависящего от самого продукта и его качества. Именно поэтому современные кулинары вынуждены либо ориентироваться на «своего» дегустатора, приверженца натуральной еды, либо… воспитывать такового с малых лет, приучая заново использовать вкусовые рецепторы и настраивать их на тонкие нюансы оттенков вкуса. Правда, есть и более простой способ — закупить побольше глутамата натрия и… толпа у ваших ног!
В кулинарии есть глутамат натрия, в современном искусстве — попсовые рецепты, дающие в одном флаконе удовлетворение всех запросов в легко перевариваемом виде. Человек, смотрящий блокбастер, жуёт поп-корн с глутаматом и получает суррогаты всех актуальных переживаний в глутаматном же наборе сексуального влечения к героине и самоидентификации с героем, удовлетворения чувства собственного превосходства над противником и самоуважения через предвидение развязки и права посмеяться над глупыми. И неслучайно развязки и глупцы в таком кине беспредельно дебильные — а как иначе среднестатистический придурок сможет испытать чувство превосходства, чувство юмора и зауважать себя за «предвидение»?
Масс-культура, как и масс-продукт, дают иллюзии и просят недорого. И вот уже целые поколения не видели ничего лучше бургер-кинга и кетчупа, и целые плеяды гламурно-глутаматных деятелей масс-культуры соревнуются в количестве дегенератов, пришедших пожевать глутаматный поп-корн на их гламурных сеансах.
И вот представьте, что в челюсти такого чудовища попадает нечто, претендующее на новизну вкуса, а разница в сочетании оттенков молочного и мятного настолько тонка, что получить от неё радость и восторг можно только тогда, когда рецепторы не приучены различать только концентрацию жира, сахара и глутамата натрия. А если говорить о литературе, то в одном и том же жанре были Умберто Эко, и Дэн Браун. Но если «Имя Розы» смаковали гурманы-читатели, то масс-продукт, переведённый на киноплёнку, очень мало отличается от более успешного, но абсолютно дебилизованного филма «Код да Винчи»…
А появись сейчас Достоевский или Элиот? Да никаких шансов — глутаматная публика имеет теперь свой «вкус и цвет». Рецепторы-мутанты и курино-бройлерные мозги, умеющие получать сератонин от покупок ненужного дерьма, но разучившиеся оцифровывать сигналы Прекрасного. Нейронные цепи на другом топливе работают.
И получается, что «создание нового, ранее не бывшего», Творчество то бишь — почти невозможно в среде, где массовый продукт уже привёл к мутациям. И дело уже не в разнице вкусов, а во вкусовой деградации. На уровне мозгов или вкусовых рецепторов? И там, и там. Процессы параллельны.

«Не взрывом, но всхлипом,

Так кончится мир»

(Т. С. Элиот. Полые люди.)

Без шума и пыли
(Собаки не выли)
Коллайдер пустили,
Протоны скрестили.

Подкрался неслышно
Песец в шубе пышной,
И тазиком медным
Накрылась планета.

Без шума и пыли
(Собаки не выли)
Всё схлопнулось разом
В кристаллик алмаза…

Нет больше заразы!