— Ты знаешь как появились орки? Когда-то они были эльфами, но тёмные силы захватили их, пытали и калечили, так появилась эта уродливая форма жизни.

Это реплика Сарумана из «Властелина колец». Мне, как биологу, эта лысенковщина всегда была непонятна, ведь для закрепления изменений нужны генетические изменения, хотя бы в результате мутаций. Как минимум на это понадобилось бы много поколений для селекции. Но это орки. А Толкин вообще-то всегда писал про людей. Вот тут как раз всё проще — искалечить и сделать уродами можно за одно поколение. Были, к примеру, эльфоподобные наследники Гёте и Шиллера и вот они уже выстраиваются в шеренги и зигуют горлуму с усиками. Были наследники Пушкина и Достоевского, которые вдруг начинают писать прозу в доносах, а всех, кто непохож на орков, гнобят в лагерях. И всё это за одно поколение. К сожалению, размножались в основном те, кто писал доносы, а те, на кого писали, сгинули. Такая вот шла селекция. Что из этого вышло — посмотрите вокруг.

Но я и не об этом. В очередной раз Познер повторил свою мысль о том, что в немцах как в нации «Сидит нечто такое», благодаря чему тот же нацизм может вернуться, и он связывает это с национальным характером. Мысль небесспорная, помнится, и я так высказался однажды о немцах, разговаривая со своей наставницей в экспедиции. Мне было тогда всего 15, я долго не размышлял. И только по возвращении из экспедиции я узнал, что Вера Васильевна — немка. Я писал ей письма с извинениями, а недавно пытался найти её в интернете. Нашёл, но она мне ни тогда, ни сейчас не ответила. До сих пор мне это покоя не даёт, тем более, что я так больше не думаю. Все немцы, с которыми мне приходилось общаться, были на редкость приятными людьми.
Так всё-таки, генетика или моральное уродство всему виной? Думаю, вернее, надеюсь, что второе. Иначе — полная безнадёга.

познер о немцах
сконникова

«Я знаю народ, я всё про него прочитал» — пел Шевчук. Увы, я про себя этого не скажу — я знаю народ, потому что всю сознательную жизнь работал в его гуще и пропустил через себя его массы (телефон доверия, группы и опросы, тренинги и массовые мероприятия, руководство предприятиями и сфера обслуживания под занавес). А ещё в последние годы пришлось пожить в самой гуще народной массы глухой провинции. И у меня мало иллюзий по поводу того, что я что-то новое смогу где-то про народ прочитать. И ещё меньше иллюзий о положительных качествах нашего народа.
Но я не об этом. Наблюдая по телевизору Донецкий бунт, я воочию вижу будущее России — бунт маргинального быдла под водительством братков. А мы зря забыли про наших, отечественных, братков. Да, в начале 2000-ных их время правления закончилось. Никто почему-то не вспоминает (или попросту не знает) как этого добились. Ещё в середине 90-х годов ментам сначала дали лицензию на отстрел главарей, а потом и на посадки. При Путине весь бизнес, который раньше крышевался бандитами, отошёл к «краснопёрым» — ментам и гэбэшникам. Бизнесу стало не намного легче, а вот у братков источник финансирования общака исчез (или почти исчез). Многие, правда, успели и сами в бизнес вложиться (вспомним Михалкова в фильме «Жмурки»), но это не спасало общую картину.
Сейчас менты расслабились и успокоились, а зря. Беседуя со своим родственником (он «в теме»), я услышал знакомое «Не забудем, не простим» — это он о том, что как раз сейчас постепенно возвращаются на волю закрытые на сломе веков братки. Многим давали по 15 лет, вскоре они будут освобождаться массово. На воле их ждут. Но этого мало. Подросло новое поколение. И не только в среде братвы — менты достали всех и вот уже появляются «приморские партизаны» из простых провинциальных парней. Если они скооперируются с братками, то Донецк покажется детской сказкой. Это и будет тот самый русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Что для этого нужно? Теперь уже совсем немного: пара-другая дебильных законов, ещё пара постановлений, которые добьют малый и средний бизнес, а ещё — неизбежный кризис с массовыми увольнениями, походами судебных приставов по должникам, рост цен и девальвация рубля с инфляцией.
Вот тогда всё и начнётся…

— У меня плохие новости, — произнёс Сурков.
— Какие ещё? — ответил Дворкович.
— Он опять сидит перед картой Украины и чешется. Кажется, у него снова растёт шерсть на загривке.
— План «Б»?
— Видимо, да. В Кащенко уже подготовлена палата с интерьерами Кремля и целая видеотека с вариантами внешних событий.

Этот текст я набросал несколько дней назад, а сегодня услышал реплику от В. Войновича, который сказал: «Если будет вторжение в Украину (во что я не верю), то в Кремль самое время вызывать психиатров».
В спектакле, который наш курс ставил по «Ивану Чонкину» Войновича в театралке было много сложностей и наш режиссёр, Марина Александровская, звонила по ночам в Штаты, где тогда жил Войнович, чтобы задать ему какие-то вопросы… Сейчас я понимаю, что это было не совсем правильно — человек уже всё написал, он всё сказал в том, что сказал, зачем требовать от него разъяснений? Но шанс лишний раз соприкоснуться с талантливым человеком, видимо, перевешивал эти соображения.
А круговорот дерьма на отдельно взятой территории не прекращается: опять ГТО, ВДНХ, нацпредатели и враги народа…

Будь моя воля, я бы сейчас круглосуточно показывал народным массам такие фильмы, как «Мефисто», «Убить дракона», «Покаяние» Абуладзе, «1984» по Оруэллу, «Процесс» по Кафке. Причём делал бы это насильно, как в «Механическом апельсине» Кубрика, когда в глаза вставлялись расширители для век… Правда, я не уверен, что и в этом случае до всех дойдёт смысл увиденного… Но такие люди, как Башмет и Табаков, как мне кажется, должны при этом сгореть от стыда на месте.

Все говорят, что мы вместе
Все говорят, но немногие знают — в каком.
(В. Цой)