У наших промоутеров никакой фантазии — фильмов с таким названием уже несколько, поэтому приходится уточнять, что этот — от Тарантино. Меня всегда распирало узнать как именно Квентин пишет сценарии или рассказывает о задумке нового фильма. Так и вижу его в кругу друзей, где он машет руками и прыгает:

— Она такая достаёт меч и херак, херак, затемнение, а там отрубленные ноги и кровища такая фррр! фонтаном! А на неё такой весь на шарнирах кент летит, а тут она херак и у него от локтя ничего нет и кровища как из брандспойта, он такой крутится вокруг себя и поливает. И верещит «мамочка» мне больно!»

Ну, так обычно. В этом фильме совсем немного мочилова и крови. Лишь на несколько минут он дал себе волю позабавиться и показать излюбленное зрелище ухайдоканных вусмерть тёлок. Помните «Убить Билла», где он оторвался по полной и с четвёркой баб и парочкой японо-помощниц? А конвоируемая зэчка в «Омерзительной восьмёрке»? На этот раз была неубиваемая Рыжая в бассейне с автоматом. Ну, так сказать, чтобы не совсем уж себе изменять. И, собственно, всё. Стареем-с. Запал не тот. Не кино, а детская сказка на ночь о том, что могло бы случиться, зайди последователи Мэнсона не в дом к беременной Шэрон Тейт, а к кому-то по соседству, кто смог бы их всех укокошить. Хеппиенд, которого не было. Дедушка сегодня добрый, не стал внучков пугать. А ведь фильм-то — предпоследний, девятый по счёту. Как сам обещал, Тарантино снимет 10 штук и баста, на пенсию. Если захочет оставить по себе память, то, наверное, оторвётся по полной. А эта лента — как отлив перед цунами. Затишье перед бурей. Тихий омут, в котором кто-то водится, но пока непонятно кто. Короче, лажа полная, особенно для Тарантино. А я предупреждал ведь — не нужно было Дикаприо снимать, несчастливый он. Вот и случился он, самый слабый тарантиновский фильм.

Мини-сериал про Боба Фосса, который, как выяснилось, вовсе не Фосс, а Фосси, того самого, который снял бессмертный «Кабаре» и «All that jazz» тоже. Пока по сюжету сериала шла история про создание «Кабаре», всё было более-менее, но потом стало плохо. И не только у самого Фосси (что правда), но и у создателей сериала. Даже феноменальный Сэм Рокуэлл не спас ситуацию — он вообще играл словно со связанными за спиной руками. История постановки фильма «All that jazz» — вот где можно было развернуть характер, вытащить конфликт и трагедию самобичевания и исповеди в автобиографической картине… ан нет. Фосси в своём фильме эту тему вытащил, авторы сериала обозначили как факт. Психушка, инфаркт, кома — всё словно в отчёте судмедэксперта, сухо, вскользь, без эмоции, без рефлексии. И зачем тогда всё это? Чтобы сконцентрироваться на истории его тёрок с женой, Гвен Вердон? Потому что получилась не лав-стори, а история тёрок и амбиций. Может, оно так и было на самом деле, но зачем об этом снимать кино?
Другая мощная тема — старение, творческий кризис, переоценка себя из болезни — тоже мимо. «Бёрдман»! Там — да, «All that jazz» — да, здесь — нет.

В общем, сплошное разочарование. Я же примерял на себя ситуацию героя в постинфарктный период, когда нужно было тащить два проекта и вспоминал все конфликты и кризисы, которые мне приходилось вынести в своей маленькой труппе: репетиции на костылях, истерики актрис, обиды, что не лёг с примой в постель, стукачество и доносы, отказ в площадках, прогулы и увольнения актёров — вряд ли после инфаркта я смог бы пройти через это без второй реанимации. Так что мысль вернуться в эту профессию сейчас кажется почти самоубийством.

Имитированный оргазм, искусственное оплодотворение, суррогатное материнство, ложная беременность, фантомные роды, искусственный интеллект.
«Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки…»

Когда живёшь долго, у тебя есть время убедиться в правдивости банальных истин.
Человек, предавший однажды, предаст снова, это только дело времени.
Есть правило: «Не будь скотиной, дай человеку второй шанс, но не будь идиотом, не давай третий». Я убедился, что лучше сразу быть скотиной, потому что в ином случае точно будешь идиотом, но со справкой, что в чьих-то глазах ты — не скотина.

Сериал шёл ровно тогда, когда я в степях ошивался, потому и пропустил, а зря. В качестве спойлера, главный герой тоже в конце там оказался, в калифорнийских лугах, в позе лотоса. Но это в финале, а всё остальное время он провёл в качестве главного копирайтера рекламного агенства, вернее, трёх. Для начала о самом кинопродукте, ведь он совершенно необычен по подаче: действие происходит в 60-х годах прошлого века, но даже камера работает в тех же традициях: медленные планы, динамика, звучание актёров, всё настолько аутентично, что вопрос о времени действия просто не встаёт. Много тонкой иронии по поводу появляющихся новшеств: кондиционеров, тостеров, больших телевизоров и компьютеров, вернее, одного, из-за которого разбирали потолок в офисе.
Нужно сказать, что на протяжении всего фильма не покидает навязчивое сравнение «их» жизни и «нашей». Отставание лет на 30. Это если говорить о США и Москве. И лет на 40, если говорить о прочей России. Так, например, свой первый компьютер «живьём» я увидел в Уральском университете в 1985 году. Он занимал два этажа, примерно такой же объём занимала охладительная установка с трубами и садовым душем, вынесенная во двор здания, машина работала на перфокартах, а память устройства едва превосходила будущую и уже прошлую дискету.
И реалии бизнеса, о которых рассказывается в сюжете, догнали меня в 90-х. Мне есть с чем сравнивать, потому что именно в этом бизнесе я и работал. Мало того, компании, о которых постоянно шла речь, а именно BBDO, McCann Erickson — были нашими заказчиками и в Москве, да и список клиентов, с которыми работал лично я, остался неизменным: Pepsi, British American Tobacco, Japan Tobacco, Unilever, Nestle. Как и у героя Джона Хэмма, особые отношения у меня складывались с табачниками, потому как я был единственным мужиком среди менеджеров-аналитиков и к тому же курил: через меня помимо BAT и JT прошли и Rothmans и Pall Mall (тогда ещё не слившиеся) и Swedish Match, а ещё и спиртное. С Mary Kay и Avon с Amway пришлось столкнуться уже в другой ипостаси, позже. Короче, ностальгия зашкаливала. Эти компании и сейчас есть на российском рынке, с той лишь разницей, что в 90-х в компаниях-заказчиках было на порядок больше экспатов, а реклама табачников ещё не была запрещена.
История компании Стерлинг-Купер тоже до боли напоминает историю нашей F Squared: и там, и там два топа (в кино Стерлинг и Купер, а у нас Фёдор и Фаррелл, отсюда название — «Ф в квадрате») сбежали из крупной компании и основали собственную, уведя за собой клиентов. Чего не было — повального блядства на рабочих местах и тотального харассмента тоже не было. А вот виски и сигары в кабинетах шефов были, да и нам не запрещали курить за компьютерами (исключение составляла только фасилити, арендованная у Исторического музея. Два ирландца-шефа, Шон и Майкл дико гордились напечатанными визитками с «самым известным в мире адресом»: Москва, Красная площадь, дом №1. Да, на протяжении всего сериального цикла все и везде курят: на работе, дома, в самолётах и такси, с детьми и в постели. Много спиртного, чуть меньше наркоты. И много ностальгической музыки. И немного истории на заднем плане: убийство Кеннеди и Мартина Лютера Кинга, Корея и Вьетнам, Карибский кризис, высадка на Луну и хиппи. И ещё патологически озабоченные мужики и всегда на всё готовые женщины.

Нет никаких тайных знаний и эзотерики. Есть разной длины волны и есть разные устройства для их приёма. Проводные радиоточки, фм-станции, телевизионные антенны, сотовые вышки, спутниковые тарелки и космические телескопы. А если вместо головы кастрюля, то она воспринимает только механические колебания и ни за какие деньги нельзя сделать апгрейт, хотя именно это обычно и обещают «эзотерические» курсы. Но чайники всегла платят. И чем примитивнее конструкция, тем легче они это делают.

У каждого Ахилла есть пятка, о которой нельзя рассказывать никому, даже близким. Иначе близкие будут испытывать эту пятку до тех пор, пока не убедятся, что и Ахилл смертен.