После обеда (это такое виртуальное для меня определение времени, когда нормальные люди принимают пищу), так вот, после обеда, когда я закончил стирку и сушку (ветер продувает пододеяльники за 15 минут, можно экономить электроэнергию на отжиме), взглянул я на свои записи и понял, что не попробовал ничего из того, что готовил вчера и сегодня (окромя борща). И так мне вдруг захотелось пирожков с луком, что вместо того, чтобы отдохнуть от утреннего трудового марафона, я ринулся ставить тесто, потому что запасы, увы, кончились. Замесив 5 килограммов за два часа, и перемыв гору образовавшейся грязной посуды, я ринулся на огород за луком. Ветка карагача хлестнула меня по морде, когда я нёсся вдоль дома, поэтому я вернулся, схватил секатор и пошёл постригать «аллею». Там же обнаружились и сухие стволы, поэтому пришлось вернуться за ножовкой. Выбрасывая сухие ветки за задний двор, я решил заодно побаловать крольчат свежей зеленью -побежал за серпом и ведром,накосил травы. Постриженные зелёные ветки липы решил раздать кролям постарше. Показалось, что в уличной вольере пора выгрести навоз — помчался за граблями, но, «копнув», обнаружил, что слой навоза уже приличный — притащил вилы и лопату, подогнал тачку. Заодно обновил внутренность кроличьего «домика», навоз вывез на грядки, заодно полил редис и салат… Прошло три часа, прежде чем я вспомнил, что выходил из дома… за луком. Нарвал луку, отварил и порубил яйца, пожарил 4 пирожка.
В общем, «позавтракал» я в 9 вечера. Сейчас валяюсь на кровати и пытаюсь отдохнуть, описывая этот дурдом…
Хорошо, Маша! — Я не Маша. — Всё равно хорошо!
Вот он, негламурный завтрако-ужин:

Дом блестит чистотой! На уборку 11 помещений ушло 6 часов. «Гюльчатай» — молодчинка! И Ибрагимка помогал. Правда, я старался их разводить по разным углам — пока он разгребал завалы в подсобке, Гюльчатай убирала номера, он драил гардеробную, она — баню. Нечего тут, понимаешь!
По объявлению приходили ещё три девушки, всех огорчил — вакансия закрыта.
Приходила и бабушка, грозившаяся во вторник вскопать огород, но потом пропавшая из-за плохой погоды. Сегодня погода была отличная, но она почему-то пришла на каблуках, зато пять раз повторила, что ей дозарезу нужны триста рублей сегодня, но копать хочет завтра, вот только тучи уже сегодня сгущаются, и ночью обещают дождь… Работнички!
А я закупил, наконец, инсектициды для плодовых деревьев и распылитель на длинной ручке, теперь нужно ждать, когда закончится цветение. Хотел купить ячмень для кролей, но, выслушав процедуру вылавливания хозяина на дальнем складе, плюнул на это дело — придётся закупать пшеницу у соседа-фермера. Корм не из дешёвых, а потому спрос с ушастых будет строгий — крольчих буду сношать каждый день, а то очередная барышня сегодня снова артачилась — скоро 10 месяцев, а мы ещё ни разу не рожамши!

Провёл перепись кролико-населения, записал родословные, даты рождений и случек, офисными маркерами разных цветов пометил уши крольчихам (четыре из них — на одно «лицо»), поразмножал их немного — пора переходить к промышленному воспроизводству, хватит дурочку валять!
После обеда прекратился дождь, выглянуло солнце, но по-прежнему — ветер и холодно, а земля сырая — копать нельзя. В доме опять работает отопление.
За полдня раздалось 4 телефонных звонка (это примерно столько же, сколько за всю зиму). Учитывая, что голоса у меня по-прежнему нет, разговоры превращаются в пытку.
Проблемы с молоком — у одних заболела свиноматка и всё молоко от коровы уходит поросятам, у других корова вымя повредила — не доится. Воистину, не понос, так золотуха!

5 звонок! Неужели и правда ко мне едут на «деревенскую стажировку»? Постучим по голове.

Два серых (в маму) и два чёрных (в папу) крольчонка вылезли из гнезда.

А это — новинка в моей столовой: на стене отныне будет формироваться галерея избранных гостей… 🙂

Девочку отдал на растерзание чёрному, а невинного пацана подсунул стареющей уличной мадам, которая тут же заскочила на него сверху. Из сарая слышатся вопли, вокруг уличного вольера беснуется Блейк, лает и подбадривает молодого скромника. Это я запустил в оборот кролей последнего помёта. А для кролихи-детоубийцы это последний и единственный шанс остаться в живых и спасти жизнь молодому самцу, который может размножаться только с ней, потому что остальные — сёстры.
Наконец посчитал мелких — их 4 штуки, общее число поголовья — 11.
На улице жара, а у меня жар. Время для посадок пропадает зря. А завтра приезжают гости, надо выздоравливать…

Блейк так и не может привыкнуть к крольчихе. Особенно обостряется, когда выхожу на двор — ревнует, наверное.
Погода — ненормальная: то солнце, то снег валит, потом опять ясно, потом включают ветер, и снова — снег.
Вынес псу свежие рёбрышки из бульона (давали рассольник), тот лёг перед клеткой и грыз кость «вприглядку» с крольчихой…

А вечером другая, молодая кролиха, наконец принесла первый приплод! И так всё грамотно: и гнёздышко, и пушок, и детки на месте (даже не знаю сколько их, но шевелятся). Растёт хозяйство-то!

«Четвёртые сутки пылают станицы», четвёртые сутки Блейк, похоже, не спит, да и ест с трудом — бросает миску ради крольчихи. И не нужен ему никто и ничто — ни папа евойный, ни мячик родной.
Я уже начал беспокоиться за его душевное здоровье…